Искры, звон, стрекотание с металлическим призвуком. Я сжал зубы. Пулемёт ЗГ принялся стрелять по стойке шасси. Я прямо чувствовал удары, прижавшись к ней. Хотелось заорать. Нескончаемый дождь свинца, звон гильз и огонь. Пули выбили часть брони самолёта, оторвав даже часть правого внешнего закрылка, опору шасси и, снеся у стойки обтекатель и кусок амортизатора. Я схватил его.
Принялись строчить вновь.
Я почувствовал вовремя. Шасси подломилось. Я откатился вперёд. Самолёт завалился. Укрытие!
Мои уши услышали перезарядку ленты. Нет, выпрыгивать нельзя.
Я прополз к носу «хромого» самолёта. Вздохнул. Грустно, когда птица не может встать на крыло, но когда она не может встать на лапу - ещё грустнее.
Вздохнул вновь.
И бросил кусок амортизатора через самолёт.
Послышались крики. Граната!
Я выскочил и принялся стрелять.
Одного изрешетил!
Солдаты отпрянули. Один принялся разворачивать пулемёт чуть правее, на меня. А лента ещё не готова!
Я выстрелил в тех, кто правее. И... нырнул вниз, лёг! Спасибо Милагриэт за науку!
Сделал я это быстро. Двое не успели увидеть и промазали. Я положил их. Трое осталось. Один укрылся за стоящим рядом «люфтером», двое - за сталитовым ящиком с боеприпасами или с инструментами.
Я вскочил.
Один высунулся. Из-за самолёта. Тут же схватил пулю, но жив остался.
Где ж ещё бойцы? Неужто Эсми что-то взорвала там, и они теперь гоняются за ней?
Запихнув «Воронёнка» за пояс, я выхватил из ножен меч. Побежал вперёд, расстреливая магазин KP-40 по ящику-укрытию. Солдаты за ним и головы высунуть не посмели. Я приближался.
Раздался свист. Артиллерия громогласно аккомпанировала. Бомба! На авиакрейсер летит бомба! То есть с авиакорабля уже палят не по Свит, а по зумзацх?
Взрыв. На носу! Я не обернулся. Под гром и огонь, сквозь снег я вспрыгнул на ящик.
Выстрел. Солдат повалился.
Взмах. «Лопасть Хорга» впилась, чуть не срезав скальп.
Остался ещё один.
Я подошёл и посмотрел на солдата. Отшвырнул его оружие в сторону. Похоже, мой выстрел задел нерв. Парень не мог подняться. А может, от боли.
«Ну ты, на хрен, герой войны, Снейк!» - восхитится или завистливо фыркнет дорогой читатель.
Да нет, не в этом дело. Просто пацанам этим, самое большое, лет по 35, а мне-то уже 179!
Я не стал его трогать. Он едва дышал.
Палубу охватил пожар, две зенитки снесло.
Лента. Заряжена. Я услышал это даже в какофонии Небесной войны. Ведь это звук её окончания для меня.
Я ринулся прочь. Град пуль помчался за мной. Искрами рикошета, рычанием отдаваясь и тарахтением режа слух! Вспыхивая огнём!
Я убегал.
Вот она, «хромая» моя! Ещё чуть-чуть!
Рука! Задела. Сука!
Больно! На хрен этот KP-40, не удержать. По запястью пришлась, стерва!
Я упал. Не дотянул до «хромой».
Я думал, Людвига сейчас выйдет из-за ЗГ и, подойдя и возвысившись надо мной величаво, поразит меня из своего именного револьвера или зарубит генеральским клинком. Может, скажет что напоследок.
Но нет! Драматизировать было не её коньком. Она просто начала стрелять, дабы добить.
Я из последних сил сделал рывок, и первые её выстрелы прошли лишь рядом. А остальных не последовало.
Эсми!
Подскочила и дала ей в рожу! Генерал отшатнулась, развернулась и упала грудью на пулемёт. Я подумал, так стоять ей больше к лицу.
Я встал.
Людвига резко развернулась. Ударом в живот она заставила Эсми с кряхтением согнуться, стерев радость с лица девушки. Ма́стерской подножкой фон Царлофф сбила девушку с ног и тут же наступила на горло ей. В руке блеснул пистолет. Я ринулся к Эсми.
Взмах меча!
Генерал не успела выстрелить.
Свити. Она спасла Эсми! Она здесь! Не удивлюсь, что солдат на палубе нет из-за неё!
Но не так быстро. Людвига фон Царлофф увернулась. Она выстрелила. Ранила! Ранила Свитлин! Чёрно-белая упала. Генерал готова была стрелять.
Я метнул в неё «Рамхорг». Он полетел неровно.