Я повернулся к ней, остановившись у самого места пилота. Взгляд мой метался с чудовища Джах на любимую.
- Свити, я хочу...
- Срала я! Слышишь?
- Свит...
- Любишь меня? Циаго! Если да, то топай в бар! Мне это надоело. Бегать за тобой и твоими бредовыми идеями.
Я разозлился.
- Она вытащит из Зверя хрен знает что! Погибнут... живые существа.
Свити стиснула зубы. Сжатые кулаки извергли грозные молнии.
- Срала я! Джах сгинет! И ты, циатто, если полетишь.
Выражение её лица вдруг смягчилось. Она подошла и присела рядом. И бархатный её голосок обласкал меня нежностью.
- Ки-ки. Лапа, ми́виал эска́нти чиска́ро, любимый. Не надо. Не лети. Я люблю тебя. Если и ты меня, то не лети.
Она обняла меня и нежно поцеловала.
- Я полечу.
- Ну нет же, сладкий...
- Да, Свит.
- Нет, Снейк.
- Да.
- Нет.
- Да.
- Нет.
- Да!
- Нет!
- Да, я сказал!
- Нет, сказала я!
Я убрал от себя её руки. Достала.
И тут же щека загорелась от увесистой пощёчины.
Свити вскочила. Глаза её были полны ярости и отчаяния.
- Ты меня не любишь!
- Свити...
Она отмахнулась от меня.
- Пошёл на хер, гном! Я для тебя пустое место! Лети в жопу. Циа́то, чиза́но эме́лиэт дистро́че чьято́ццио э́нвель! Проваливай!
Я и слова не успел сказать в ответ.
Свит ринулась к «Вампирше».
- Проваливай!!! Циаго!!!
Фонарь кабины её самолёта распахнулся. Свит прыгнула.
- И прощай! Стрецциа́ли! Ди а бона миста́лиэт! Всё кончено, пре́сто! Чьятто энвелет! Всё на хер кончено!!!
Слёзы. Она плакала.
- Свит!
Фонарь соединился.
«Вампирша» взмыла и понеслась прочь. Прочь от меня. Но прежде, чем она исчезла, я понял, что все ещё слышу её рыдания. Они отпечатались в моём разуме.
Ведь она никогда не плакала.
Она никогда не плакала.
Свити...
Я лишь стоял и смотрел в небеса. Я ждал, что она пролетит над «Ядом» и устремится на полосу, устремится ко мне.
Но она ушла. Ушла из моей жизни. Снова.
- Дери меня я сам... - услышал я голос Ила.
Дружище стоял у входа в свой бар.
Ветер стал сильнее.
- Смотри, Ил.
Я указал на чудовище. Но Ил уже и сам увидел. Услышал. Гул и рёв.
- Обдристаться! Что это?
Я смотрел, как воздушный корабль приближается к Зверю. Неужто из-за этого я потерял любимую? Неужели стоило ругаться из-за этого говна с той, без которой жить не могу?!
Чёрный сталит брони сверкнул на солнце. Даже сквозь дым, исторгаемый двигателями, я увидел небольшую палубу с самолётами. О вооружении могли рассказать борта, ощетинившиеся чем-то очень мощным. Зверь тоже сверкнул в пробудившейся заре.
Какая ирония, какая же весёлая сучка жизнь! Бороться, идти к цели, спасти чьи-то жизни и обрести любовь. Обрести, чтобы потерять ради цели и борьбы. Гадкий выбор. Эсми так мчалась к отцу. И нашла его, единственное родное ей создание. Нашла, дабы уничтожить. Его и себя. Ту себя, что помнит его смех, заботу, подарки на праздники, любовь в его глазах, когда смотрели они на неё и на её маму. Всё это неустанно лелея в сердце, жила она этой жизнью, пока сама не стёрла, нажав на спуск. Так и я. Я хотел ринуться вслед за любимой, за Свити и просить не покидать меня. Подумаешь, Джах и её чудовище. Но выбор гадок. Ибо ринуться мне нужно именно к тому, из-за чего я и разрушил своё счастье. Всё, что остаётся, - это оглядываться постоянно совсем в другую сторону, как и Эсми. Надеясь, что увижу очертания любимого самолёта.
Выбор всегда таков в этом мире: стой на месте или лети. Но летим мы все одинаково. В Пропасть.
- Это Джах. Она хочет ограбить Зверя. Я хочу помешать ей, Ил. Из-за неё...