А на фоне всего этого - Джах Чёрный Крюк.
Я смотрел на неё.
Огромный чёрный экзосьют. Я не мог не заметить новые детали. Усилители, упрочнители, платформы, гидравлика, распределитель и... оружие. Пулемёт и пушка. Спаренные... с огнемётом. И крюк... Гидравлически усиленная клешня-крюк, способная давить и разрезать.
Безумие и величие Грухздума. Воплоти. В чёрном, экранированном от не-материи, от жажды самого Зверя сталите. С этой жаждой сравнится лишь желание женщины внутри этого чудовища возвыситься над всеми.
- О, да, - протянула Джах на дварфише. На каком языке ещё?!
Я нырнул за одну из панелей передо мной.
Пулемётный обстрел озарил искрами и звоном это полностью затянутое в чёрный металл помещение.
Вопреки моим ожиданиям, Джах не пошла на меня своей тяжёлой поступью.
Жар огня заставил меня закашляться. Вынырнув, я ринулся, отстреливаясь. Джах поливала жидким огнём. Меткие мои попадания лишь звяканьем отскакивали от брони и стекла её кабины. Дверцы и не почувствовали.
Я спрятался. Перезарядился.
- Тс-тс-тс, Снейки, - зацокала Джах, - я сейчас не в настроении играть в прятки. Я на пороге легендарного свершения. Приятно, что поддержать меня пришёл мой сородич.
Очередь из пулемёта и выстрел из пушки заставили панель, за которой я прятался, искриться. Я выбежал и, снова отстреливаясь, попытался нырнуть за другую. Не успел. В грудь врезалась пуля и не одна. Я упал к стене, ближе к входу. Я глотал ртом воздух ещё в полёте. Упав, ударился об пол рукой. Думал, что от таких резких вспышек боли я сейчас сознание потеряю, но оно лишь «заплясало» фокстрот в глазах. Не особо понимая, в какую сторону ползти, я пополз в тень укрытия.
- Только не говори мне, что ты помер, Змеечка.
Я отдышался, прижавшись к панели. Проверил боеприпасы на поясе и с грустью вспомнил, что «Воронёнок» мой лежит и плачет где-то на нижней палубе. А «Рамхорг» не в состоянии сражаться. В «джантере» осталось лишь то, что осталось - последний магазин. Всё остальное снаряжение в порядке.
- Мы все давно померли, детка! - ответил я ей, пытаясь понять, подошла ли она ближе или всё так же стоит у длинной панели с окном. - Когда Грухздум пал.
- Мы с тобой, мой сладкий, живы.
- Нет, Джах, мы тоже. Наши сородичи упали в Пропасть. Мы же с тобой её создали друг перед другом.
Джах задумалась.
Я уже пришёл в себя.
- Да, Змеечка, ты прав. Это так... грустно. Нас всего двое. Но мы не стали ни парой, ни друзьями. Возможно, мы - это надежда нашего народа. Твой талант и мой ум способны покорить этот мир. Царство, Элевентэль, Барахолка - все они живут в мире над Пропастью. Они не пытаются его изменить. Я пытаюсь, Снейк. И как бы изменился мир, будь мы одной командой.
Я вздохнул, опустил «джантер». Встал.
Джах в экзосьюте стояла в центре.
Одну руку я отвёл за спину, в другой держал оружие. Но не направлял его.
- Зверь позади меня, Снейк. Он прекрасен. 150 зим я мечтала о нём. Когда наш народ рвался к бессмысленным звёздам, я уже видела наше будущее в этом создании. Твой отец видел его так, как мы сейчас. Ты, как и он, тоже не боишься излучения. Мы не просто последние дварфы, милый, мы уникальны, мы - будущее. Мы - надежда.
Я смотрел на экзосьют. Чёрный великан. Джах неспроста так и не приблизилась к моим укрытиям. Её костюм был соединён с панелью множеством кабелей. Похоже, для управления этим странным авиакораблём через экзосьют.
- Мы не сможем быть командой, Джах. У нас разные цели. Ты хочешь найти внутри Зверя средства подчинить себе Пропасть. Ты хочешь править... А я жажду летать. Всё так же летать над Пропастью. Я хочу найти внутри Зверя то, что позволит Пропасти остаться такой, какая она есть. Свободной. Свободной, Джах.
Я не сводил с неё глаз.
- Ты маленький, глупый романтик, Змей. Романтик...
Я смотрел на дверцы кабины.
- Может быть, но я не забываю, что нужно иногда совершать посадку. А вот ты хочешь очень высоко взлететь. И не думаешь, что можешь упасть. Нет, Джах. Ты хочешь разрушить Пропасть, я же хочу её спасти.
Экзосьют смотрел на меня дверцами кабины.
- Да ну?
Рывком, быстрым и стремительным, я выбросил вперёд левую руку, которую прятал за спину. Быстрее, чем Джах и её оружие сумели среагировать.