Сейчас сожмёт крюк, сожмёт эту клешню!
Ну!
Да!
Есть.
- Фэрвелл, Джах!
И с этими словами я выстрелил. Пистолетом на запястье.
Подарком Ховитца.
Выстрел был диким по своей силе. Руку чуть не оторвало. Но пробить бы плотно сомкнутые бронедверцы кабины он вряд ли сумел...
...если б они не держались уже на соплях.
Дверцы раскрылись.
Экзосьют дёрнулся.
С визгом Джах потянулась вперёд - схватить дверцы и потянуть на себя, но они уже повисли вне досягаемости.
А рука её принялась таять. Кожа пошла пузырями.
Джах закричала.
Я увидел, как мышцы её, бицепсы и трицепсы, напрягаются и просто вибрируют внутри. Как тело будто сжимается и разжимается. Как плавятся ногти, как стекает одежда, как обращаются в труху, а местами, наоборот, твердеют волосы.
Джах кричала. Джах билась внутри экзосьюта. Она пыталась схватиться за рычаги. Крюк повернулся пару раз, я понял, надо высвобождать себя и ползти вперёд, в авиакорабль. Джах верещала и визжала. Одежда уже испарялась с искажающегося тела. Лишь повязка на глазу осталась, как была.
Это была агония.
Джах потянулась вперёд. Ко мне. В последней попытке задушить меня.
И сорвалась вниз. Экзосьют вздрогнул. Джах полетела, крича в безумии.
Не в пасть Зверя. Туда ей так и не удалось попасть. Лишь в снега и льды у лап его.
Ветер заглушил её крики. Снег скрыл её в метели.
Экзосьют остался висеть, взволнованно поскрипывая от напряжения.
И я висел. В его крюке.
Надо вылезать, надо... куда, правда, потом?
Но всё равно, надо...
Экзосьют дёрнулся. Он едва цеплялся за...
Грёбаный насос, я выскальзываю! Вот херня, раньше нельзя было?
Срочно, хватайся!
Падаю почти. Ещё чуть-чуть и упаду.
Металл какой холодный, рукой не взять. Не удержу.
Не вылезти вверх. Сползаю вниз!
Джейлхен!
Ну так же нельзя, так же не...
Падаю! Падаю!
Я просто просочился. Крюк ослаб, и меня потянуло вниз.
Я выпал!
Но в последнее мгновение цепкими, дварфскими, хоть и озябшими руками я ухватился за шланг гидравлики экзосьюта. Ухватился! Да!
Повис.
Повис… ох!
Шланг зашипел.
Я попытался схватить его крепче.
И шланг оторвался...
Я полетел, крича.
В пасть...
Я будто в небытие попал. Зубы и застрявшие в них авиакорабль и экзосьют на его носу принялись уменьшаться. Они становились всё меньше, точками света на чёрном. Тьма обступила меня.
Я падал.
Я кричал. Звал Свити...
Я барахтался сперва. Затем тело перестало слушаться. Холод, усталость и неестественное ощущение отсутствия наполнили каждый мускул. Я не мог повернуться. Я не мог управлять.
Я летел. Я вспомнил «Рэйвен». То был совсем другой полёт. Небеса звали тогда.
А теперь это падение. Как часто я думал, что упаду и услышу... Лишь один единственный зов.
Добро пожаловать в Пропасть!
Я падал. И слышал лишь бесконечность.
Но среди тишины, среди безмолвия, среди Пропасти услышал я вдруг голос. Приятный, нежный, но терпкий, повелительный, властный.
Я услышал...
«Добро пожаловать, Снейк Гатлинг...»
Добро пожаловать в Пропасть!
Конец