Когда я сел и выпрыгнул из кабины, Свити уже вовсю размахивала «Шипом». Я выхватил «Рамхорг», сжал в руке «Воронёнок» и помчался к ней. На бегу я бросил ей алмазы.
Передняя створка стойки киоска с грохотом и лязгом отворилась, упав на землю. Свити нырнула вправо, сделала кувырок и очутилась за стенкой киоска. Послышались выстрелы и ругань на странном клацающем языке вперемешку с «кукольным». Я тоже спрятался – за стеной на левой стороне этой дряхлой железной конструкции.
Толпа гоблинов высыпала перед киоском, ругаясь, озираясь, стреляя и щурясь из-за яркого света Солнца. Большинство из этой толпы были зелеными, крепкими типичными зумзацх, с фиолетовыми круглыми, как пуговицы, безумными глазами и вздёрнутыми носами. Были и гоблины среди них явно послабже, бурые с белыми глазами. Зелёные были одеты в грязные серые и чёрные майки и штаны цвета хаки, подпоясанные патронташем. Все были вооружены, но огнестрельное, как мне увиделось, держали в руках лишь 7-8 гоблинов. В основном это были 9-мм пистолеты Грагоса, двое сжимали трофейные пистолеты-пулемёты Gr3 «маслёнки», остальные были вооружены кривыми саблями, кусками труб и дубинами. Бурые по большей части были голые по пояс, испачканные в бело-голубом порошке. Один бурый носил белый халат, рваный и совершенно не по размеру. Вся эта компания растерялась немного.
А вот мы со Свити ничуть.
Я высунулся из-за стены и открыл по гоблинам огонь очередями. Тут же мне удалось свалить нескольких, вооружённых трубами. Остальные ринулись на меня. Обладатели огнестрельного оружия начали палить вперёд. Я спрятался за стену. Выстрелы гоблинов по большей части поразили своих же сородичей, бегущих впереди. Пара искр было высечено из косяка проржавевшей стены, за которой я прятался. Гоблины загалдели пуще прежнего.
Вообще, в бою они не настолько и не так часто такие тупые. Просто они явно довольно долго находились в помещении, насквозь пропитанном туцохом.
Свити вынырнула из укрытия. Подбросив преобразователь стрегонерии в воздух, она выбросила вперёд освободившуюся левую руку. Воздух задрожал на кончиках её пальцев. Следующий жест Свит выглядел так, как если бы она дёрнула нечто незримое в воздухе на себя. Гоблины, все как один, вдруг повалились назад, словно их потянули за ниточки. Они не успели добежать до меня, а незримая сила стрегонерии Свит вернула их назад, на то место, откуда они помчались ко мне. Поймав подкинутый преобразователь, любовь моя запихнула в рот алмазы Хазал и выпустила по ошарашенным зумзацх мощный разряд безумных молний. Запахло горелым.
Я выскочил из укрытия и помчался вперёд. «Рамхоргом» я принялся добивать тех гоблинов, кто ещё нашёл в себе силы подняться. Гоблины ещё умудрялись отмахиваться, кто чем мог, но стрелков в этой группе уже не было. Мы с моей шипастой розой решили поспешить внутрь киоска.
Потолок был низким здесь, Свити было неудобно.
Сразу за стойкой открывался проход вниз. Весьма крутой спуск в тоннель. Кое-где гоблины сделали выступы, своеобразные ступени, но, в общем, на всём протяжении пути приходилось идти осторожно. Под ногами клацали камушки, каменистый пол был скользким. Стены были влажными, кое-где на них висели тускло светящие фонари. Впереди не было видно ни зги.
Когда спуск закончился, мы оказались в прямом коридоре с небольшими секциями, созданными ржавыми железными перегородками. Каждая секция представляла собой нечто вроде рабочего места, усеянного всяким хламом, какими-то аппаратами с мигающими лампочками и лабораторным инвентарём. Скальпели, щипцы, пробирки, банки, газовые горелки, реторты, аппараты смешивания химических реагентов. Всё грязное, запачканное в бело-голубом порошке. На специально отведённом пространстве каждого рабочего места были аккуратно составлены пузырьки, доверху наполненные таким порошком. Это и есть готовый туцох. Готовый к импорту, экспорту, поставке, продаже и, самое ужасное, к употреблению.