Люди грызлись за право прыгнуть. Один из них не стал ждать. Оттолкнув дерущихся, он нырнул в люк. Я услышал лишь глухой удар, и то благодаря своему дварфскому уху. Затем его крик. Остальные продолжали биться за право уйти в небытие.
- Эльма Ховитц!
Я увидел её. Она посмотрела на меня при упоминании имени и фамилии. Я побежал к ней.
Да, читатель. Я собирался спасти её. Её. Никого больше. В «Вампиршу» не влезет больше. Можешь назвать меня бессердечным, но я не собирался помогать этим людям. Я пришёл за женой друга.
Это Пропасть. Вся наша жизнь – Пропасть. А в жизни порой нужно делать тяжёлый выбор.
- Эльма Ховитц?!
Женщина, пожилая с растрепавшимися чёрными волосами, которые весьма эффектно тронула седина в районе чёлки, смотрела на меня большими, карими глазами, чьи уголки испещряли морщины. Её губы дрожали, а впалые щёки вторили их движениям. Она замотала головой.
- Эльма! Я за тобой.
Эльма попятилась. Она держалась поодаль от дерущихся за право накормить собой Пропасть. Теперь же она просто шагала назад.
- Я от Курта! Курт Ховитц! Я доставлю тебя к нему!
Она остановилась. Имя мужа. Я просто почувствовал, как забилось её сердце. Она столько вынесла, столько прошла, чтобы найти его. Она любит, и плевать на возраст. Любовь свою она пронесла через страдания, боль и потерянную надежду. И где она оказалась? Сидя здесь Эльма, наверное, желала лишь одного: хоть ещё раз увидеть любимое, дорогое сердцу лицо.
Мои слова обжигали её!
- Курт…
Я схватил её за руку. Она упёрлась, но мне это как-то не мешало. А вот столпившиеся люди…
Я оттолкнул одного плечом, пихнул второго. И тут мне прилетело сапогом в грудь. Жена Ховитца закричала и…. толкнула того, кто мне всыпал. Я увидел её лицо. В нём читалась мольба. Мольба о том, что я говорю правду!
Вряд ли она думала, как я собираюсь её вытаскивать.
А вот лица других людей походили на лица злых демонов, изображения которых я как-то увидал в одном храме Грагоса, в районе проживания ямати. Они хотели разорвать меня за то, что я пытался отнять у них люк. И они бы сделали это.
Я выстрелил вверх. Долгой очередью. Люди закричали и побежали все как один в противоположную часть камеры. Их лица уже не выражали животный гнев. Лишь отчаяние, боль и ужас.
Я подтащил к люку Эльму.
- Прыгай!
Силуэт «Вампирши» маячил внизу, в конце этого омерзительного жёлоба.
- Нет!!! – завизжала она.
Я не стал спорить с ней. Я её толкнул.
Повернись жёлоб иначе, она могла бы пролететь мимо самолёта, чья кабина, приветливо откинув фонарь, приглашала несчастную женщину прыгнуть. Зря я её толкнул, она могла бы удариться и упасть.
Она ударилась об самолёт и стала перебирать руками, сползая вниз. Я понял, что всё пошло…
Но она была женой Ховитца! Бабулька уцепилась! Визжа, кряхтя, она удержалась. Её руки цеплялись за что-то рядом со штурвалом. Я приготовился прыгать.
Что-то сотрясло весь «собиратель». Нет! Только не шар!
Но думать начать я уже не успел. Я упал и полетел вниз.
Кишка изогнулась. «Вампирша» исчезла из виду. Перед взором моим была лишь Пропасть.
Молодец, Снейк! Добро пожаловать!
Из последних сил я начал цепляться руками за стенки кишки. Пальцы стёрлись в кровь. Боль и слабость в руках, а также отчаяние мешали мне ухватиться.
Мой отец говорил: «Твоя мамка, Снейк, была моей жизнью. Поэтому я ухватился за неё однажды и не отпускал до конца. Так и появился ты. Так что, держись за свою жизнь, как за любовь, сынок, а за любовь, как за жизнь».
Не знаю, почему я об этом вспомнил тогда. Может, представил, что я спасаю не себя, а Свити. Ну упадёт этот, и станет ещё одним дварфом меньше, подумаешь. Но если сгинула бы Свити… Я достал бы дварфов из-под земли, лишь бы её вернуть.
Я ухватился. За дырку в жёлобе. И повис. Но повис не только я.
Дело было не в шаре. Спустя секунду корпус дирижабля отвалился, но лишь с левой стороны. Эта часть корпуса, кое-как держащаяся за шар, просто повисла. «Мусорщик» накренился. Меня заболтало так, что рвота подступила к горлу. И тем не менее, я подтянулся и прополз чуть выше. С внешней стороны желоба.