- Тамбли полетела к бабушке своей. Царство-то заключило перемирие с Грагосом. Вот, решила навестить. Я дал им обоим выходной. Монетка хоть пирога бабкиного отведает, а то с этого салата уже сам стал сине-зелёный. Не сезон уже, работы для него немного. В общем, вы вовремя.
Я развёл руки и изогнул бровь, дескать «как обычно».
Ил перевёл взгляд на мою элевен. Она всё ещё сидела подле камина. Может, не хотела мешать нашей беседе.
- Соскучилась по тебе?
- Безумно, как и я по ней.
Ил залпом осушил стопку. И улыбнулся искренне.
Свити лежала у меня на груди, и я чувствовал её дыхание, всё ещё учащённое, но уже приходящее в обычный ритм. Её удивительные волосы щекотали меня. Её рука лежала у меня на животе и время от времени поглаживала его. Было так хорошо. Я следил за вращением вентилятора на потолке и, словно в полудрёме, чудился мне мой «Рэйвен», вот так же вращающий винтом перед моими глазами с той только разницей, что вентилятор был белым. Причём белым до блеска. Я улыбнулся. Ил обожает свой бар и заботится о том, чтобы всё было в нём идеально. Он и лётчиком таким был всегда, не то, что я. Следил за машиной, всегда знал, что его «птичке» требуется, и исполнял все её капризы. «Яд в крови» обласкан им той же заботой.
Уютно, тепло. Свити рядом.
- Милый, - услышал я голос Свити, и её дыхание ещё сильнее защекотало меня. – Что там Джах делала, на том летуне? Он имеет какую-либо значимость?
Я погладил шелковистые волосы моей элевен.
- Я видел огромный корабль. С крыльями. Она строит его, и все эти чертежи, что мы с тобой для неё добывали – всё это для создания огромного летающего говна. Защищённого, похоже, от излучения Зверя, до определённого предела.
Свити приподнялась и посмотрела на меня. Локон, чёрный и блестящий, упал перед её взором, и такая неаккуратность в безупречном виде моей эльфиечки показалась мне на редкость волнующей.
- Она всё же хочет влезть в Зверя?
Я пожал плечами.
- Влезть и ограбить, похоже.
Свити вновь улеглась на меня, обняла мой живот.
- Она найдёт в нём лишь свою гибель.
Я задумался.
- Вы, элевен, удивительным образом связаны с ужасом нашего мира, Свит. Вам известно что-то о Звере, что никто не знает?
- Снейк, я же тебе говорила…
- Да, да, знаю. Вы, эльфы, не говорите о Звере. Но Джах летит туда. Знания вашей нации о Звере могут…
- Снейк…
Свити остановила меня мягко и спокойно, но дала всё же хорошенько понять, что продолжать этот разговор не намерена. Я не стал нервировать мою девочку.
Мы лежали, наслаждаясь присутствием, существованием друг друга в этом мире. Я не могу поверить, что жил десять зим вдали от неё. Это время в моих воспоминаниях вдруг в одночасье затянулось каким-то туманом, будто я спал. Не слыша её голоса, не чувствуя её дыхания, не видя её глаз. Кем я был всё это время? Уж точно не собой, не Снейком Гатлингом. Я был тенью. Но жил с надеждой в сердце, что Свити рядом, и мы с ней вот-вот встретимся. Это были очень долгие «вот-вот».
- Любимый.
- Да?
- Хер с ним, чьятто. Элевентэль уже не часть моей жизни, да и тайны эти – всего лишь поросшая быльём история. Я тебе расскажу. Можешь даже начирикать это в свой бортовой журнал.
Я был ошарашен. И весь обратился в слух.
- Мы, сладкий, - начала свой рассказ Свити, - мы, в смысле элевен, ощущаем Пропасть. Не-материя – это часть нашего существования. И близость к главному источнику не-материи есть лучшее доказательство уникальной нашей связи с ним. Зверь для нас - непознанный кладезь знаний о наших сущностях, но постичь его мы не можем. И всё же не раз он завораживал нас. И однажды, циаго, само его существование свело нас с ума. Среди нас возвысилась элевен, чья жажда постичь Зверя словно подпитана была им самим. Её звали Лукре́с Каэ́р. Королева Лукрес Каэр.
Я нахмурился.
- У вас же, вроде, дожи, а не…
- Она стала последней королевой. Именно после её правления Элевентэль и мы, его дети, изменились. Изменилось наше сознание, понимание нашего места в этом мире и наше отношение к Зверю. Лукрес была одержима Зверем. Она мечтала о нём. Она заявила, что будущее элевен – это Зверь. В этом чудовище королева желала найти не только ответы на вопросы о нашей сущности и происхождении, но и ключ к возвышению элевен над всеми. Могущество и стрегонерия - вот, что она жаждала получить от Зверя. Она желала его, как будто он был её возлюбленным. Она жила им. Лукрес поставила Элевентэль на службу своей мечте. Она выжимала из нашего государства и его жителей все соки, не прекращая изыскания, в надежде найти способ попасть внутрь пасти Зверя. Её безумная жажда истощила наш дом, истощила всех нас. Власть Лукрес уничтожала нас, мы больше не могли сопротивляться. Но королева думала лишь о Звере. Она черпала из не-материи куда больше, нежели стихии мира. Она черпала саму силу Зверя и учила этому своих последователей. Её учение, основанное на близости и проникновении в саму суть не-материи и природы Зверя, основанное на подчинении и искажении самого мироздания, основанное на разрушении себя в поисках огромной силы уже более не было стрегонерией. Мы назвали это мерзкое знание «иксили́брия» (дословно «чернокнижие»). Иксилибрия разрушала нас, наш мир, наши жизни. Мы подняли восстание. Оно было настолько мощным, что все этапы его легко можно назвать гражданской войной. Оно было подавлено. Мы были сломлены. И всё же Лукрес поняла, что следующего восстания ей не подавить. Она вцепилась в Элевентэль ещё сильнее. Она чуть не уничтожила наш материк, чуть не повергла своими опытами с иксилибрией в Пропасть весь наш дом. Она собрала экспедицию. Опустошив Элевентэль, забрав всё, что ей было нужно для достижения цели, королева и её сторонники отправились к Зверю, оставив нас на разорённой нашей родине. Более Лукрес никто никогда не видел. Она сгинула в пасти Зверя. А мы выжили. И мы уничтожили память о «падшей монархии». Элевентэль пережил Республиканскую революцию. С тех пор у нас нет королев, мы управляем Элевентэлем с помощью Аквилата - совета при доже, выступающим его председателем. Мы ведём современное хронологическое исчисление с того дня, как Лукрес покинула наш остров. Отныне Зверь – священная и запретная тема. А королева навсегда вычеркнута из анналов нашей истории. Её и ушедших за ней её сторонников, коих было много, мы более не считаем детьми Элевентэля, не считаем даже элевен. Ещё восставшие против королевы прозвали её и её сторонников словом «элеве́никс», «падшие элевен», и мы отныне зовём их именно так. Королева Каэр – это мрачная страница нашей истории. Зверь – запретная тема. Джах не найдёт ничего в нём, как не нашла Лукрес Каэр.