- Чем займёмся, парни? – переводит разговор Мин Джу.
Я громко и многозначительно кашляю в кулачок, напоминая о своём присутствии.
- И Са Ра! - исправляется он, сложив руки в извиняющимся жесте.
- Устроим пирушку! – предлагает Тэ Кван.
- Поддерживаю! – вторит ему Мин Джу.
- Я тоже не против! – голосует Ха Ра.
- Ну, и я, собственно, тоже! – выдыхаю я.
- Без меня! – доносится громкий оклик Джи Хуна. Он спускается с лестницы быстро перебирая длинными ногами. Он успел переодеться. Теперь на нём модные брюки-карго, толстовка с капюшоном, бейсболка и маска, скрывающая всё лицо, кроме карих глаз. В своём наряде всех оттенках чёрного он больше походит на мифического Жнеца или на преступника, которому отчаянно нужно слиться с толпой.
- Ты уходишь? – изумлённо спрашиваю я, преграждая ему дорогу.
- А разве не видно? – сквозь маску голос Джи Хуна звучит приглушённо, но нисколечко не добрее.
- Разве это не нарушение правил? – не отстаю я. – Сегодня вторник, а это будний день. Значит выход в город запрещён. К тому же ты никого не оповестил о своём уходе.
- Всё сказала? – в глазах Джи Хуна вспыхивают огоньки раздражения. – Наш первый рабочий день начинается завтра. Так что сегодня я имею право идти, куда захочу не оповещая об этом приставленных к нам людей.
- Но…
- Я опаздываю! – с нажимом произносит он и я сдаюсь. Отшагиваю в сторону, уступая ему дорогу.
- Присмотри за ними! – до носится до меня еле уловимый голос Джи Хуна. Он выскальзывает за дверь, оставляя меня в полном недоумении.
Когда Джи Хун сообщил о своём уходе я заметила, что никто из ребят не удивился такому повороту событий. Либо они привыкли к подобным выходкам, либо стараются держаться подальше от Джи Хуна, боясь накликать на свои головы очередную волну критики, способную утопить в своих грязных водах их всех. И это наводит на мысль о том, как сильно могли пострадать их взаимоотношения благодаря ложным обвинениям.
- Са Ра! – голос Ын Джи выводит меня из задумчивости. – Ты не против наших традиционных угощений? – спрашивает он.
- Н-нет! – тяну я. – Только если в них не будет много острого перца. – Поспешно добавляю я.
- Тогда, пойдём! У нас всё готово.
- И когда это вы успели? – растерянно интересуюсь я, глядя на уставленный закусками стол, к которому он меня ведёт.
- А это не мы! – откликается довольный Тэ Кван. – Обо всём позаботились сотрудники телекомпании. Набили едой холодильник и все кухонные ящики. Рамёна есть не переесть! – прищёлкивает он языком.
- Это кимбап с яйцом и беконом, - указывая на блюдо, начинает кулинарную экскурсию Ын Джи. – А это чесночные ттопоки, традиционная колбаса Сундэ, нарезанная кольцами, огромная тарелка с тхвигим, излюбленная Мин Джуном кхимчи…
- И ещё булочки хлппан с начинкой из красных бобов. – Глотая слюнки заканчивает за него Тэ Кван.
- Вкуснотища! – одобрительно причмокиваю я.
- Тогда, давайте есть! – командует Тэ Кван и первым усаживается на пол перед столиком. Я занимаю место с левой стороны от него, а Ын Джи присаживается с левой стороны от меня. Ха Ра и Мин Джу тоже садятся на пол, замыкая наш круг.
- Приятного аппетита! – говорю я.
- Выпьем! – подхватывает мой оптимизм Тэ Кван. Его рот набит едой, так что во время выкрика вылетают крошки. Они поднимают наполненные Тэ Кваном, как самым младшим, стопки и стукнув их краями замирают, осушая до дна.
- Са Ра, а ты почему не пьёшь? – любопытствует Ха Ра, заедая алкоголь ломтиком кровяной колбасы.
- Мне хватило вчерашнего шампанского! – кривлюсь я.
- Да ты совсем не умеешь пить! – усмехается Мин Джи. - У нас многие девушки дадут фору мужчинам, по части выпивки.
- В Америке это зовётся алкоголизмом.
- А в Корее - крепким желудком! – хохмит Тэ Кван, под дружеский гул голосов и звон рюмок.
- Сколько тебе лет? – спрашивает Мин Джу, жуя кхимчи.
- Двадцать два. – Откусывая от чесночного ттопоки, отвечаю я.
- Ещё дитя! – отмахивается он.
- Что? Да тебе самому весной двадцать четыре стукнуло. – Возмущается Тэ Кван.
- А ты вообще младенец! – встревает Ха Ра.
- Мне уже двадцать! – гордо заявляет Тэ Кван.
- Нашёл чем гордиться. – хихикает Мин Джу.
- Давайте, тише! – обрывает разговор Ын Джи. Ему явно не по душе спор товарищей.
- А сколько лет тебе? – спрашиваю я под приглушённые споры троицы.
- Двадцать пять. – Отвечает он и делает глоток из своей стопки.
- Ты самый старший?
- Нет, - качает головой Ын Джи. – Джи Хун самый старший. Ему двадцать шесть.
- Такая большая разница…
- М-м-м?
- Говорю, такая большая разница между вами всеми. Разве участники группы не должны быть примерно одного возраста?
- Не обязательно.
Он хватает с блюда две булочки с бобами и протягивает одну мне.
- Лучше попробуй сейчас, а то потом может и не быть!
- Спасибо!
Я вгрызаюсь в пушистую мякоть булочки и жуя говорю: - Из рассказа Тэ Квана я поняла, что вы выступаете вместе уже четыре года.