Юркий господин Пак, вертится волчком по всей съёмочной зоне, вылавливая нужные ракурсы. Уже несколько раз а он прерывал беседу с просьбами поправить Е Чжин выбившейся волос или убрать со стола сахарницу, что, по его мнению, портила кадр.
В какой-то момент, колдуя над нежно-розовой тарелкой с глазуньей, я замечаю мелькающую в окне чёрную бейсболку. Она медленно плывёт рядом с подоконником и замерев на месте, приподнимается являя миру два карих глаза. Глаза моргают, окидывают оценивающим взглядом комнату и застывают на мне. Никогда прежде мне не приходилось читать по глазам. Я даже не уверена, что это возможно, однако, я отчётливо вижу в уставившемся на меня взгляде призыв к помощи. Времени на обдумывание нет, и я не нахожу ничего лучшего, чем грохнуться в обморок. Что я, собственно, и делаю, случайно зацепив рукой горячую тарелку с глазуньей.
Падаю я как надо! По всем театральным канонам: навзничь, с трудом сдерживая инстинктивный порыв смягчить падение с помощью рук. Моё тощее тело громко грохает костями об пол, и я слышу взволнованные возгласы и топот ног. Горячая глазунья, подлетев, приземляется прямо мне на руку. И хоть на моё лицо сохраняет спокойствие, внутри я ору белугой, ругая Джи Хуна на чём стоит свет и думая о том, во что ему обойдётся моя жертва.
Надо признать, что не смотря на моё фееричное и слегка не обдуманное падение, оставившее мне на память пузырчатый ожёг, съёмки заканчиваются на позитивной ноте. Е Чжин со своей командой остаются, весьма, довольными. Особенно после того, как в кухню вальяжной походкой вплывает Джи Хун, в сопровождении Ын Джи. Когда я прихожу в себя от фальшивого обморока, на губах Е Чжин цветёт улыбка, а взгляд прикован к Джи Хуну. Она услужливо подаёт ему кухонное полотенце, чтобы тот промокнул влажные, якобы после душа, волосы. И видимо, этого достаточно, чтобы уберечь себя от оправданий перед Е Чжин и её командой.
За всё время съёмок он ни разу не посмотрел в мою сторону, словно бы меня не существовало. Но вечером, когда камеры отключились и я, выбравшись из своей берлоги, спускаюсь в кухню за льдом, он преграждает мне путь.
- Это тебе! – коротко говорит Джи Хун вкладывая в мою ладонь маленький холодный пакетик.
- Ты так просто не отделаешься! – ворчу я. – Ты, теперь, мой должник!
- Да знаю я, знаю! – спокойно отвечает он и согнувшись над моей раной, сам прикладывает к ней лёд.
- Почему мне кажется, что ты меня ненавидишь? – слетает с моих губ.
Он поднимает на меня глаза и растерянно моргает, но потом снова опускает их, сосредоточившись на пакете со льдом.
- Я не ненавижу тебя! – тихо изрекает она. – Просто немного злюсь.
- Но, что я сделала?
- Стала участницей этого шоу.
Он сильнее нажимает на лёд и я вскрикиваю от боли.
- Извини. – шепчет он.
- Разве это шоу не пойдёт на пользу вашей группе?
- Предполагается, что так. – Соглашается он. – Но, сейчас не самое подходящее время. Слишком мало времени прошло… - он замолкает.
- Ты про те обвинения? – сглатываю подступивший к горлу ком.
- А ты любопытная! – грустно усмехается он. – Ещё чуть-чуть и я мог бы поверить, что ты и правда наша фанатка.
- А ты в этом сомневаешься?
- Все твои слова на шоу и твоё поведение, в целом, создают впечатление, что ты действительно наша фанатка. – Задумчиво произносит он. – Но я уверен, что сейчас никто из наших настоящих фанатов не решился бы сняться с нами в реалити-шоу.
- Ты прав! – выдыхаю я. – Я, действительно, не ваша фанатка.
- Где он тебя нашёл? – спрашивает без доли удивления, Джи Хун.
- У стойки регистрации в отеле. – Бормочу я. - Когда я искала паспорт…который у меня украли. Так что я здесь не совсем по своей воле.
- И какая у тебя выгода?
- Хочу потянуть время, пока не найдётся сумка, которую у меня украли в день прилёта. Менеджер Ким, обещал помочь.
- Да, у него полно связей в этой сфере. – Хмыкает Джи Хун и выдержав паузу, спрашивает: - Зачем прилетела в Сеул?
- Вообще-то, - чуть помедлив говорю я. – Я здесь из-за отца.
- Он здесь живёт?
- Нет, - качаю головой я. – Мой отец остался в Нью-Йорке.
- Не понимаю… - нахмурив лоб, признаётся Джи Хун.
- Я здесь, чтобы найти одного человека.