- Вот оно, - тихо произносит Дэвид. – Моё «место силы».
Он молча смотрит на малышей, привычно засунув руки в карманы униформы, а на лице его играет мягкая улыбка. – Я прихожу сюда, когда устаю или чувствую себя плохо. И эти маленькие свёртки успокаивают меня. Дети – лучшее, что может быть с нами! – констатирует он.
Я впервые вижу Дэвида таким расслабленным, таким мягким, таким другим. И впервые задумываюсь о том, сколько ему лет. Пробегаюсь взглядом по длинным волосам, собранным в пучок, широким бровям и голубым глазам с длинными светлыми ресницами. Скольжу взглядом по тонким губам и квадратному подбородку. Перепрыгиваю на колкую щетину, отдающую рыжиной и мочку уха, где, судя по отметине, когда-то висела серёжка. Должно быть ему за тридцать.
- О чём думаешь? – спрашивает он.
- Сколько тебе лет? – не удержавшись спрашиваю я.
Он усмехается и глядя мне в глаза, произносит:
- Тридцать пять, а что? Староват?
- Нет, - тяну я. – Просто пытаюсь понять твои слова.
- Слова о том, что дети – лучшее, что может быть с нами?
- Угу, - киваю я. – Думаю, так может говорить только человек, который очень хочет семью.
- А-а-а, вот в чём дело! Что ж, я действительно хочу семью! – соглашается он. – Но пока у меня нет на это времени.
Он не отрывает от меня глаз, и я отвожу взгляд в смущении. Я не сильна в этой «зрительной» игре.
- Как ты? – мягко спрашивает он.
- Нормально. – Откликаюсь я и чувствую, что готова спросить его о том, что случилось вчера. – Ты, ведь, был там, когда мне стало плохо. – Начинаю я.
- А-а-а, ты об этом! – тянет он, словно ожидал этого разговора. – Наверное испугалась, когда очнулась, а меня нет?
- Со мной была Тереза и Элис, и доктор Майлз.
- Вот как. Это хорошо.
- Но, где был ты?
- Пошёл за помощью! – спокойно говорит Дэвид. – Но, как видишь, доктор Майлз и его боевые подруги меня опередили.
Его слова звучат правдоподобно, но я, отчего-то, чувствую в фальшь.
- А как я оказалась на полу?
- Не знаю. – Пожимает он плечами. – Когда я уходил, ты лежала на диване.
Наш диалог напоминает театральную постановку. И что бы я не спросила, Дэвид найдёт логичный ответ. Так что я больше не решаюсь задавать вопросы. Хотя мне всё ещё есть, что спросить. Например: зачем надо было идти за помощью, если можно было просто подождать, когда я приду в себя или вызвать кого-нибудь по телефону?!
Оставшейся день я занимаюсь поиском съёмной квартиры. Всё ещё игнорируя отрывки сна, которые усиленно пытается навязать мне собственный мозг. Мне нужно что-то уютное и недорогое, с возможностью заезда уже этим вечером. И конечно же не далеко от работы, но подальше от мамы. Лучше в противоположной от неё стороне. К вечеру мне всё же удаётся найти подходящую квартиру и даже договориться с хозяйкой о заселении.
Когда моё такси паркуется у девятиэтажного дома пятидесятых годов, меня встречает ухоженного вида женщина лет сорока с ярким английским акцентом. Она одета в строгий брючный костюм нежно-мятного цвета, отлично сочетающейся с её бледной кожей и тёмными волосами.
- Сара? – с профессорской интонацией спрашивает она.
- Да, - отвечаю я, выгружая из багажника три больших чемодана – все мои вещи. – А Вы должно быть Айла?
- Айла Олдридж – агент по недвижимости. Квартира, которую я собираюсь Вам показать принадлежит миссис Синтии Робертс. В данный момент она отсутствует, поэтому и наняла меня.
- Понятно…
- Готовы посмотреть квартиру?
Я, невольно, бросаю взгляд на свою поклажу. Что может быть красноречивей, чем три огромные сумки?
Первым делом нас встречает уютный холл с почтовыми ящиками по левую сторону, окном по правую и огромным зеркалом прямо напротив входа. Поднимаемся на третий этаж. В узком коридоре находятся три двери ярко-бирюзового цвета, плотно соседствующие друг с другом. Так, что, если все три двери открыть разом, получится настоящий лабиринт, из которого так просто не выбраться. Женщина подходит к самой первой двери и вставляет ключ. Замок щёлкает и дверь послушно открывается, гостеприимно приглашая зайти. Внутри оказывается маленькая гостиная со старым, но аккуратным, ламинатом на полу. Сразу же за ней, разделённая небольшим приступочком – находится кухня с большим окном. Она такая маленькая, что туда едва ли поместится стол. Справа имеется коморка в которой стоит раковина, холодильник, несколько полочек и газовая плита. Вся мебель пусть и аккуратная, но глубокий «привет» из пятидесятых. Слева от гостиной и кухни располагается ванная комната вместе с чугунной раковиной и туалетом, а справа – спальная комната не на много больше гостиной. Там уместилась двуспальная кровать, шкаф и прикроватная тумба.
- Что думаете? – интересуется миссис Олдридж, когда я обхожу всю квартиру дважды.
Честно говоря, квартира слишком далека от того, к чему я привыкла, живя в отцовском таунхаусе, но на данный момент – это единственный вариант, который я могу себе позволить.
- Цена 800 долларов в месяц? – уточняю я.
- Да, плюс тысяча долларов в качестве залога. – Отвечает миссис Олдридж.
- Тогда, я согласна.
- Вот и замечательно!
Вечером, когда я сижу за столом в своей маленькой, но уютной квартирке и жую пирожок с вишней, который завернула для меня Тереза, мой телефон вибрирует, оповещая о пришедшем СМС. Я не глядя провожу пальцем по экрану и набираю пароль: дата рождения отца. Экран озаряется радужным светом и я, нажимаю на иконку в виде конверта, возле которой маячит красный кружок.
«Привет Са Ра!» - гласит первая строчка на корейском языке. – «Я в Нью-Йорке. Давай увидимся!»
Сообщение без подписи и, судя по номеру телефона, оно не от Ын Джи. Тогда от кого же?