- Сара? – неуверенно тянет, просунувшаяся в раскрытую щель голова миссис Марс.
- Тётя Мэри! – произношу я. Собственный голос кажется мне слишком громким. И не удивительно. На часах начало десятого утра.
После смерти бабули Рэйчил тётя Мэри и дядя Тоби переехали в её квартиру в Бруклине. И судя по округлившемуся животу тёти Мэри – это было верное решение.
- Проходи, дорогая! – смущённо улыбается она, жестом приглашая войти. Я переступаю через порог и оказываюсь в уютной прихожей. Прямо напротив входа – лестница ведущая на второй этаж. Справой стороны стоит высокий деревянный стол с резными ножками. На нём стоит огромное, тяжёлое зеркало в деревянной раме. Краем глаза я вижу в нём своё отражение и вспоминаю, как мы с Мэди любили «наводить красоту» перед этой старинной реликвией. За столиком – вход в кухню. Я плетусь за тётей Мэри в кухню и удивлённо выгибаю бровь, обнаружив, что и эта комната ничуть не изменилась. В центре стоит большой квадратный стол цвета слоновой кости, а рядом с ним серые табуретки на высоких ножках. С потолка к столу спускаются длинные конусообразные лампы. Поодаль, возле огромного окна, сидит дядя Тоби. Из-за высокой спинки кресла виднеется только его нос с очками половинками и газета, которую он увлечённо читает. В кухне пахнет кофе.
- Тобиас, дорогой! – привлекает его внимание, тётя Мэри. – У нас гости!
Мистер Марс неохотно откладывает газету и сняв очки для чтения, бросает на меня слегка растерянный взгляд.
- Здравствуйте, дядя Тоби! – говорю я. И его лицо озаряется искренней улыбкой.
- Сара! – он вскакивает с кресла и бросается ко мне с объятиями. – Как долго мы не виделись! – произносит, похлопывая меня по спине, как старого друга. – Мне так жаль, что твой отец всё ещё…кхм… не с нами.
Он неловко отводит глаза, словно что-то скрывает.
- Кофе? – интересуется тётя Мэри, держа наготове турку, распространяющую дивный аромат.
Я молча киваю и усаживаюсь на один из высоких табуретов. Не без удивления заметив, что моё тело никак не отреагировало на объятия дяди Тобиаса. Не считая, разве что, слегка подрагивающих рук. Ставлю ноги на деревянную планку между ножек и чувствую себя подростком с горсткой веснушек, какой была всего восемь лет назад. Дядя Тоби заваливает меня вопросами, и я ему благодарна, потому что до конца не понимаю, зачем сюда приехала. Тётя Мэди заботливо подвигает ко мне белое блюдце с большим куском шоколадного «Брауни». И я расковыриваю его в крошку. Превращаю в кучку шоколадного песка.
Когда речь заходит о Мэди, я слегка напрягаюсь. Но Марсы выглядят спокойно.
- Мы решили жить дальше! – словно оправдываясь, гладит себя по животу тётя Мэди. – Через пару недель переезжаем в Канаду!
- Моя сестра живёт в Торонто! – вторит ей дядя Тоби. – Она давно нас звала. И вот, мы решились.
- Торонто?! – тяну я. – Это замечательно!
Отправляю в рот целую ложку шоколадного песка и усердно жую, чтобы не выдать своего разочарования. Пауза затягивается и я, не нахожу ничего лучшего, чем сознаться в истинной причине моего визита.
- Этой ночью я видела Мэди! – тихо бормочу я и тут же добавляю: - Во сне!
- О, детка! – тётя Мэди, кладёт свою тёплую ладонь поверх моей руки и легонько сжимает её.
- Это впервые за восемь лет! – признаюсь я.
- Как психотерапевт скажу, что подобное может быть вызвано сильнейшим потрясением или длительным стрессом! – профессорским тоном заявляет дядя Тоби. – Не замечала что-то подобное за собой?
- И потрясение, и длительный стресс, всё есть! – со вздохом констатирую я. Не упомянув, что несколько месяцев назад оказалась в схожей с ситуации с Мэди.
- Что ж, тогда хорошо, что ты нас навестила! – стуча по подбородку пальцем, заключает дядя Тоби. – Я тебе кое-что пропишу. Но ты пообещай, что будешь их принимать и обратишься за помощью к психотерапевту. Хорошо?
Я молча киваю. И от этого мне кажется, что, в случае чего, никто не сможет обвинить меня во лжи. Ведь я не издала ни единого лживого звука. Тётя Мэри подаёт мужу листок и ручку и тот что-то выводит каракулевым почерком. Так, что, когда дядя Тоби подвигает ко мне листок, я не могу разобрать ни слова.
- Через пару дней тебе станет лучше! Но, всё равно обратись за помощью к специалисту. – Советует он.
Когда я снова оказываюсь в прихожей и по очереди обнимаю Марсов, дядя Тоби, склонившись к моему уху, еле слышно шепчет: «Я всегда буду благодарен твоему отцу за то, что он для нас сделал!» Для меня эти слова звучат странно. Ведь, с того самого дня, как отец попал в аварию, нога Марсов ни разу не переступала порог нашего дома. Собственно, как и наша не переступала их порог. Он отстраняется и бросает на меня многозначительный взгляд. В нём читается и стыд, и грусть, и благодарность и что-то ещё. Что-то, что просит меня разгадать тайну сказанных им слов. Тётя Мэри одаривает меня грустным взглядом, и я понимаю, что во мне она видит Мэди. Свою дочь, которая никогда не повзрослеет.
Вернувшись домой, я стаскиваю с ног кроссовки, вешаю в шкаф куртку и валюсь на кровать.
Просыпаюсь, когда на часах уже половина пятого. Я проспала больше пяти часов, но чувствую себя разбитой. Долго сижу в постели уставившись в одну точку и никак не могу решиться вылезти из-под одеяла. Из головы не выходят слова дяди Тоби. Он точно хотел сообщить мне что-то важное. Только, вот, что? Что такого сделал отец, что семья Марсов всегда будет благодарна ему за это? А главное, если эта особая благодарность есть, тогда, почему я ничего о ней не знаю?
Набираю номер мамы. Знаю, что противоречу сама себе, но сейчас я чувствую, что без её объяснений не справлюсь. Она поднимает трубку на пятом гудке. Её голос звучит нарочито непринуждённо. Так что сразу становится ясно: она смертельно обижена на меня.
- Алло! – произносит она.
- Привет! – тихо бормочу я.
- Что-то случилось? – пропустив приветствие, спрашивает она.
- Я сегодня была у Марсов. Они собрались переезжать в Канаду, а тётя Мэри…
- Хорошего пути! – саркастически хмыкает мама и я представляю, как она складывает на груди руки. Как и всегда, когда злится.
- Дядя Тоби сказал… - пробую я, но мама снова меня перебивает.
- Будет лучше, если ты не будешь встречаться с Марсами. Ума не приложу, зачем ты вообще к ним поехала? – её голос наполняется свирепыми нотками. – Эти люди! – она прерывается, подыскивая правильные слова. – Из-за этих людей твой отец…
- Договаривай, мам! – почти кричу я.
- Нет! – резко отрезает она. – Зря ты мне позвонила. – Почти шепчет она. – Зря поехала к Марсам. Всё зря.