- Что происходит?
В его голосе звенит паника.
- Сара, что происходит? Почему ты не смотришь на меня? Всё из-за того разговора утром? Если для тебя это так важно, то… - он запинается, бросает колкий взгляд на Ын Джи.
- Пожалуй, оставлю вас наедине. – Выдыхает Ын Джи и встаёт с дивана.
- Рубашку свою забери! – сквозь зубы цедит Джи Хун.
- Пусть оставит себе. – Отвечает ему Ын Джи и не дожидаясь дальнейшей реакции Джи Хуна, выходит из комнаты.
- Вот же! – распыляется Джи Хун.
- Прекрати! – прошу я.
В ответ он срывает с меня рубашку Ын Джи и отбрасывает её на другой конец дивана. Снимает с себя куртку и укрывает ею мою спину и плечи.
- Тебе это не понравится… - я закусываю губу и чувствую еле различимый металлический вкус крови.
- В таком случае, ты просто обязана сказать мне.
Я послушно протягиваю ему папку.
Молча наблюдаю, как он листает её, вчитывается в каждое слово. Как поднимаются и падают его брови. Вижу, как его губы вытягиваются в жёсткую линию, а на челюстях гуляют желваки.
- Не понимаю, откуда у тебя это досье на меня, а главное, зачем?
- Помнишь, я говорила тебе, что прилетела в Сеул, чтобы найти одного человека?
- Помню.
- Я хотела найти брата.
- А я здесь причём?
Я указываю пальцем на отцовское фото в папке. – Вот он. На руках у моего отца.
- И? – с искреннем недоумением спрашивает Джи Хун.
- Переверни фото.
Джи Хун послушно переворачивает фотографию тыльной стороной и читает вслух надпись, сделанную моим отцом: «Нам Джин. Сеул. Март 1999г».
- Ты – и есть мой брат, Джи Хун. – Я нервно сглатываю. - Или, мне звать тебя Нам Джином?
Он долго молчит, обдумывая услышанное, а потом тихо произносит:
- Быть не может.
- Как видишь, может.
- Нет! Здесь, определённо какая-то ошибка.
- Мне бы тоже этого хотелось, но я так не думаю. - Отвечаю я.
- В любом случае, я хочу всё проверить.
От его слов веет холодом, и я ёжусь, посильнее укутываюсь в его куртку и закрываю глаза. Чувствую, как он касается лбом моего лба. - Лучше умереть, чем быть для тебя просто братом. – Шепчет он.
- Лучше бы мы никогда друг друга не встречали. – Выдыхаю я и пугаюсь сказанных слов. – Мы столько всего наделали… это так неправильно.
Я представляю лицо отца. Чтобы он сказал, узнав, что его дети…об этом даже думать больно.
- Нам лучше больше не видеться. – Объявляю я, отстранившись от него. – Единственное, я бы хотела, чтобы ты навестил отца. Скажем, завтра. Да, завтра! Чем скорее, тем лучше.
- Что?
Джи Хун кажется ещё более растерянным, чем после новости о нашем родстве.
- Я не говорила. Но, у меня есть тайная надежда, что отец может очнуться, если его сын… - я спотыкаюсь об это слово. – Если ты, придёшь его проведать.
- Избавляешься от меня? Так быстро – гневно шепчет Джи Хун. – Даже не разобравшись…
- Я искренне хотела найти брата. Думала о том, каково это – иметь кого-то настолько близкого. Представляла, как мы будем проводить вместе время. Но, раз уж мой брат – это ты. Будет лучше если каждый пойдёт своей дорогой. – С горечью в голосе чеканю я. А потом добавляю уже тише и не так уверенно: - Не думаю, что смогу чувствовать себя непринуждённо рядом с тобой, после всего, что между нами было.
- А что было-то? – пылит Джи Хун. – Ты сама сказала, что мы не встречаемся.
- Тем проще для нас! – замечаю я.
Вскакиваю с дивана и демонстративно снимаю с себя его куртку. Он тоже поднимается на ноги.
- Спасибо за заботу!
Я протягиваю ему куртку и поворачиваюсь к выходу. Он хватает меня за руку с такой силой, что я вскрикиваю от боли. Он тянет меня в сторону и прижимает спиной к стене. В его глазах играют гневные искорки.
- Я не заслуживаю такого отношения! – рычит он. – Я не сделал ничего, чтобы ты так ко мне относилась.
Его лицо в паре дюймах от моего. Я чувствую запах его парфюма.
- Мне больно! – шиплю я, пытаясь вырваться из его цепких рук.
- Разве я выбирал быть твоим братом? НЕТ! Так за что ты меня наказываешь?
В его глазах стоят злые слёзы.
- Отпусти меня! – прошу я, но он лишь сильнее прижимает меня к стене. Его взгляд замирает на моих губах, и я знаю, чем это может закончится.
- Джи Хун! – зову я. – Не надо!
В попытке избежать поцелую я отворачиваюсь. На него это действует как пощёчина. Он отпускает мои руки и отходит назад, освобождая мне путь для отступления.
- Иди! – упавшим голосом произносит он. – Я приду завтра повидаться с отцом, но, это будет наша последняя встреча.