Вообще Школа оказалась самым обычным трёхэтажным зданием, а не старинным замком, который он воображал, думая об обучении магии. Тут не было ничего особенного, даже движущихся лестниц. Однако пропитанная магией земля и огромная территория, поделённая на локации, где каждый день происходило что-то интересное…
-Алия, вот ты где! — Миша поднял глаза. Совсем рядом с ними замер парень постарше, высокий и светловолосый. Незнакомец смотрел его не слишком презентабельный вид и фыркнул. — Снова нашла себе «щеночка»?
-Глеб, ну что ты вечно… — пробормотала девушка и поднялась на ноги. Виновато улыбнулась, развела руками и… — Миша, это — Глеб Горбовский, мой…
-Парень. Я — её парень, — словно желая убедить в этом окружающих, произнёс «Глеб» и добавил: — На седьмом курсе парочкам выдают общую спальню, так что мы всегда будем вместе.
-Глеб! — возмутилась Алия и, получив в ответ самодовольную улыбку, поджала губы: — Мы же договаривались, что…
-Да-да, я помню…
Они удалились, распихивая окружающих и оставляя Мишу одного, опустошённого и немного растерянного, словно ему стало неприятно, что Алия, такая милая и смешная, принадлежит кому-то другому…
***
Он взял в библиотеке — пыльной комнате с одно-единственной коробкой в углу — упомянутой девушкой томов «Мифов о предметах», точнее — все шесть томов, о множественности которых она, должно быть, просто забыла упомянуть. А также начал вести дневник и записи о поезде, первом году в нём и Школе вообще, как ни странно, никуда не исчезли за ночь, даже наоборот — появились новые, неожиданные подробности, о коих он и думать и забыл. Что, с одной стороны, показалось крайне странным, а с другой — навеяло нехорошие воспоминания о том, что он в своё время многого не рассказ отцу, однако тот всё равно потом решил уточнить некоторые вопросы, о которых не должен был и понятия иметь. И всё же Павел Горбовой спрашивал его о событиях, упоминаемых теперь и на бумаге.
Странно.
Подозрительно.
Невероятно.
Стоит ли говорить об этом кому-то?
Определённо, нет.
-У тебя всё в порядке? — поймал его в одном из коридоров человек, которого, по идее, вообще не должны были интересовать подобные вещи. — Я слышал о том, что случилось, и это не слишком приятно.
-О чём Вы?
-Об Алие и встрече с Глебом Горбовским на первом этаже. Вся школа судачит о том, что тебе от него знатно досталось. Серьёзных ран нет?
-Нет, никаких ран вообще… о чём Вы? — поняв, что разговор будет не из простых, мужчина распахивает ближайшую дверь и предлагает собеседнику войти первым. Кивнув и дождавшись, пока за спиной захлопнется дверь, Миша снова произносит: — Я в порядке. О каком «отделал» все вообще говорят?
-Это я, можешь не прикидываться, будто всё в порядке, я в любом случае уже в курсе, что это не так. Глеб Горбовский — худший соперник для драки, поверь мне, к тому же — знатный задира, за которого в любой момент готова вступиться родовитая и богатая родня.
-Мы, вообще-то, родственники! — чеканит мальчик и, только выдав это, удивлённо замолкает. Мысли о том, что Горбовские, в принципе, являются ему семьёй, ещё никогда не возникала, а ведь это так и он вполне мог бы обратиться за помощью к той же бабушке, разом избавившись от проблем. Что ему вообще мешает? И почему он думает об этом именно сейчас? Какой-то бред, честное слово! — Нет, я не в том смысле, просто, мы же одинаково родовиты, правда? И в случае чего Горбовские и за меня могут вступиться, верно? То есть, у него нет никакого преимущества…
-Ошибаешься. Горбовские ни за что не станут выступать за тебя, особенно — против своего. Так что, если есть проблемы, можешь начинать жаловаться, и я попробую всё решить в ближайшее время, — мужчина сделал паузу, словно ожидая, что Миша тут же бросится изливать душу, и спустя минуту тишины удивлённо воскликнул: — Серьёзно? Я — учитель и, вообще-то, разрешение конфликтов входит в мою работу. У вас двоих явно что-то случилось, глупо это отрицать, когда вся Школа только и делает, что обсуждает эту драку.
-Но драки не было. Он просто подошёл, когда мы с Алией сидели, забрал её и ушёл…
-Ах, вот оно что, — моментально сдулся собеседник. — Алия… Она тебе настолько нравится, что ты готов открыто противостоять Глебу Горбовскому?