-Это всё равно не поможет, — «предупреждает» его проходящая мимо медсестра. — Мы попробовали буквально все лечебные зелья.
-А это не лечебный состав, — осторожно отматывая предварительно размоченные тёплой водой бинты с ладони Оксаны, говорит парень. — Всего лишь специальный чай, который я обычно использую для восстановления энергии после бессонных ночей.
-И это сработает? — с подозрением поднимает бровь женщина. — Серьёзно?
-А Вы разве когда-то видели меня с опухшими от недосыпа глазами ли прыщами на пол-лица?
-Хотелось бы сказать, что да, но…
-Вот именно. Я тут надолго, собираюсь намазать голову, лицо и руки. Если не поможет — вернусь завтра, с чем-нибудь новым. В конце концов, можно попробовать немагические способы заживления ожогов. Ведь лечится же всё население страны подсолнечным маслом и мёдом, чем она хуже?
-Ну, Ваше дело…
Кожа под пальцами ледяная, пальцы совсем худые. Миша с трудом вспоминает о том, что девушку будят раз в два дня, почти силой проталкивая в искривлённый от боли рот немного питательного бульона. Она худеет, пока спит, ведь организм по-прежнему пытается бороться с повреждениями, однако без помощи справиться с подобным невозможно. Натянув на руки силиконовые перчатки, он проверяет их на трещинки и дырки, и, только убедившись в целостности, зачерпывает немного, размазывая по пальцам и принюхиваясь.
Пахнет… кремом.
Всё ещё не веря в то, что действительно готов намазать кожу Оксаны этой ужасающей смесью, он почти отступает, почти принимается стягивать перчатки, но потом замирает, осенённый тщетностью отрицания. Он УЖЕ сделал то, что сделал, и не ему теперь жаловаться на «переживания». ОН призвал мертвеца, ОН подманил его к домику, ОН убил и потом разделал на части ещё дёргающееся тело. И именно ОН мешал воющую и захлёбывающуюся жижу в котле, борясь с тошнотой и страхом. Он сделал это по собственной воле, к чему теперь нервничать и бояться? Если зелье сработает, всё будет стоить того, если — достаточно просто никому не говорить о том, что случилось.
Кожа под пальцами всё такая же холодная, но, стоит нанести на нём крем, будто вздрагивает, тонкие белые волоски на запястье встают дыбом. Миша старательно отмачивает бинты, стягивает их, стараясь не повредить раны, и мажет-мажет-мажет, слыша шепотки за спиной и игнорирую чужие попытки помочь. И, когда, дойдя до плеча, он отвлекается и видит её пальцы, уже не украшенные страшными красно-чёрными шрамами, а обычные, с розовыми, почти неразличимыми полосками, последствиями старых повреждений, то впервые позволяет себе выдохнуть.
Получилось…
***
-Я не стану с тобой жить, — произносит Оксана и её голос, непривычно тихий и какой-то совсем бесчувственный, ударяет по него кувалдой. — Я просто не готова пока к таким отношениям. Да и отношениям как к таковым — тоже. Мы можем… остаться друзьями?
-Я не уйду, потому что иначе всё может повториться.
-Я в учительском крыле, что может случиться, тем более…
-Только не говори про «добрых людей из приличных семей». Во второй раз это не сработает.
-Почему ты такой злой? Я что-то тебе сделала?
-Нет, я просто… Возможно, нам действительно стоит попробовать. Если ты не хочешь спать в одной постели, я попрошу принести вторую. Для меня это не принципиально.
-Ты не понимаешь, да? — она виновато улыбается, осматривая комнату, пустую из-за неразобранных вещей. Они пришли сюда впервые с момента её пробуждения, ставшего главным событием месяца. Вместе, как и положено парочке, получившей отдельную комнату. — Я не хочу быть тебе обязанной. Это очень мило, и я очень благодарна за уход, честно, но…
-«Но»?
-Для меня всё происходит слишком быстро. Ты, я, мы. Я тебя почти не знаю и пусть меня и послали сюда с чёткой целью, я никогда не разделяла устремлений отца. Я не понимаю твоих поступков и с трудом могу предположить, что будет дальше. В конце концов, я просто боюсь оставаться наедине ночью с другим человеком, с мужчиной.
-Но ты всё-таки готова попробовать?
-О чём ты?
-«Мы». Ты не оговорилась. Это была не ошибка. Ты заговорила о «нас» первой и теперь, поскольку ты затронула эту тему, надо обсудить те слухи, что поползли по Школе до происшествия. Мне бы хотелось разобраться с твоими обидчиками, но, увы, я не могу добраться до них через полстраны, хотя и попытался бы, не находись постоянно рядом с твоей койкой. И, поскольку «кто виноват?» уже выяснила комиссия Школы, нам осталось только ответить на вопрос «что дальше?».
-Я… не понимаю.