-И… это плохо? — не выдержав долгой паузы, спрашивает Миша. — Я играл по правилам, как мне и сказали в начале обучения. Я никому не делал зла, и не желал его — тоже. Я не горел желанием когда-либо участвовать в торжествах вроде «Бала», это да, но… что в этом такого ужасного? Ведь мы все разные и должны слушать своё сердце.
-Если оно у Вас есть — да, если же нет… — тонкие аристократические пальцы ложатся на грудь, словно намереваясь влезть прямо в грудную клетку и нащупать там суетливо отбивающее ритм жизни сердце. — Похоже, Вы всё-таки живой и мне, единственному из всех, кто есть в Школе, удалось Вас по-настоящему напугать.
-Я просто Вас не понимаю.
-И не надо. Это Ваш финальный экзамен, и он будет крайне простым. Когда-то давно, ещё на заре зарождения Системы, один очень дотошный маг выяснил, что она нестабильна и раз в несколько сотен лет по необъяснимой причине приходит в движение. Он так и не смог установить закономерность, только выяснил, что виной чаще всего являются люди, обладающие редким уровнем Дара, те, чья магия недоступна остальным. Он же и разработал единственно верный способ определения наличия этой «особой» магии. Вы сразу заметили её, стоило открыть дверь, правда? Крохотная вазочка, больше напоминающая детскую игрушку. Даже удивительно, как много она значит для меня, для Вас, для всей Школы… — директор сделал паузу и приказал: — Возьмите предмет в руки, господин Горбовой, и мы посмотрим, сдали ли Вы свой главный в жизни экзамен!
Миша посмотрел в глаза собеседнику, готовому извергнуть новый поток высокопарных обвинений в чём угодно, потом посмотрел на совершенно обычно выглядящую вазу и, поняв, что остановить очередной монолог, состоящий из отборной чуши, будет посложнее, чем цапнуть за бочок вазу, принял разумное решение выполнить приказ. Подступился, не совсем уверенный в правильности своих действий, и, только коснувшись прохладной поверхности пальцами, осознал, как сильно боялся. Поднял её над головой, словно боевой трофей, демонстрируя замершему мужчине.
-Согласно древней легенде, однажды появится Избранный. Он будет выделяться с самого первого дня и, получив в руки вазу-хранительницу, разрушит её, обрекая Школу на падение в бездну. Мы сразу подумали, что речь о тебе и, честно говоря, немного боялись этой проверки. Да даже твоя аллергия на некоторые виды магии — всё подходило под описание. «Особенный мальчик» стал «особенным учеником» и добился всего, чего пожелал… И вот теперь пришло время… — директор зажмурился, словно вот-вот должен был раздаться взрыв, но потом выдохнул, открывая глаза. — Ничего? Серьёзно, пронесло? Ох, а я нервничал, такую чушь нёс ещё… Какая радость, поставь же вазу на место, пойдём праздновать, сейчас как раз начнётся Выпускной Ужин в Главном Зале…
Они выходят и напоследок директор громко хлопает дверью. Этого импульса вполне хватает, чтобы поставленная криво ваза-хранительница шелохнулась, покачнулась и обрушилась на пол, разлетаясь мелкими осколками…
Конец