Они казались спокойными и действовали необычайно слажено, как будто всю жизнь тренировались работать в команде. Совершенно не вызывая подозрений они стали двигаться к нам и мы даже ничего не заподозрили, потому что они не держали в руках оружия, да и выглядели миролюбиво.
Ко всеобщему удивлению вперёд вышел Саймон.
- Вы вторглись в башню, - начал говорить он голосом, больше похожим на женский, - и были признаны недостойными её благ, но… - тут он посмотрел на меня, - вы ещё понадобитесь… Все… кроме, - взгляд на Жана, - тебя!
Неожиданно два головореза выпрыгнули из-за спины Саймона и в мгновение ока обезглавили старика. Я даже понять ничего не успела, а фонтан крови уже во всю хлестал из шеи, лишённой головы.
Стоило им убить Жана, как ещё двое подбежали к нам с Бутум, а затем связали и заставили сесть на пол.
- Я… - снова начал Саймон, - не хотела бы причинять вам боль, даже не смотря на то, что вы еда… К сожалению отец сказал, что вы должны быть уничтожены, хоть это и расстроит брата, - странный глаз мальчишки сделался опечаленным, - но слова отца важнее, - в оправдание своих действий заявил паршивец.
- Что ты несёшь, Саймон!? – вспылил Бут.
- Вы меня с кем-то путайте, - поправил главе лагеря мальчишка, - я Церера – гомункул, «Совершенство плоти», сердце Вавилона, а тот, кого вы зовёте «Саймон» уже давно был убит моими чистильщиками.
Всё внутри меня похолодело. Получалось, что ящерки – это всего лишь обычные… рабы? Расходный материал? Работники башни? Получается, что они – это всего лишь слабая прислуга, а не самые сильные монстры в этом месте?
Неожиданно глаз Саймона блеснул фиолетовым и посмотрел на Бута.
- Для дальнейшей реализации плана твою манеру поведения необходимо подкорректировать, - главу лагеря подхватили под руки два верзилы и потащили куда-то вглубь этажа, - к сожалению, отец беспощаден, - самой себе сказала Церера.
«Что же делать, что же делать?», - судорожно билась в голове мысль, а я искала способы сбежать от этого монстра.
- О! – воскликнул гомункул, - брат уже сбежал от «Малютки» и направляется сюда, - меня тоже подхватили по руки и куда-то потащили.
Неожиданно из глубины этажа раздался болезненный крик Бута, но я ничем не могла ему помочь...
- Не волнуйся… брат относился к тебе по-особенному, поэтому, чтобы его порадовать, я сохраню тебе жизнь, но придётся для этого немного потерпеть боль и изобразить труп, - задумчиво глянув на меня, сказала Церера.
- Да всё что угодно, только выпусти меня и Даниэля из этой башни, - взмолилась я.
- Нет! – неожиданно вскрикнул гомункул, - брат никуда не пойдёт!
Я честно не поняла, причём здесь её брат, но спорить не решила. Вскоре меня притащили в какую-то маленькую комнату с дырявыми стенами и попросили подождать.
- Хорошо… - я слышала как Церера с кем-то разговаривает, - нет… отец, я не хотела тебя обманывать… нет, только не ток! Я буду хорошей девочкой, я буду тебя слушаться!!! – мне казалось, что вот-вот и гомункул разрыдается, но она неожиданно взяла себя в руки, - да отец, - твёрдо сказала она, а затем зашла в комнату.
- Мне очень жаль, - глядя на меня с сочувствием, сказала Церера, а затем проткнула мой живот голой рукой.
{Получено 100 единиц урона. Оставшиеся ОЗ 36/136. Получено отрицательное состояние «Кровотечение (Сильное)» - наносит 18 единиц урона в минуту. Получено отрицательное состояние «Паралич (Чудовищный)» - вы не можете двигаться в течение девятисот часов}
- Почему? – прохрипела я, выплёвывая кровь.
Церера ничего не ответила, лишь с каким-то ужасом посмотрела на меня, в панике покачала головой, а затем сбежала.
«Мне осталось жить две минуты…», - пришла в голову неожиданная мысль, и всё внутри меня опустело.
Мир окрасился в серый цвет, даже кровь, вытекающая из меня казалась мне серой жижей. Так было до того момента, как пришёл Даниэль… но было слишком поздно.
{Получено 18 единиц урона. Оставшиеся ОЗ: 0/136. Вы умерли!}
В последние секунды жизни я видела, как тела Цереры появились с другой стороны коридора и на последнем издыхании попросила Даниэля бежать, но он остался… а затем мир для меня померк…
- Рано предаваться забвению, - не знаю, сколько времени прошло, может вечность, а может секунда, но в непроглядной темноте, в которой изредка проплывал туман, я услышала знакомый голос.