К сожалению, всё оказалось сложнее. Я слишком быстро выдохлась, не рассчитав силы и не сумела добить Нембуса, но… Я была так счастлива, когда брат, превозмогая боль, поджёг эту тварь, чтобы помочь мне!
«Дурачок, это же не моё настоящее тело, ничего страшного, если оно умрёт!», - подумала тогда я, но в тайне была на седьмом небе от счастья.
Ещё никто не пересиливал себя, чтобы мне помочь, даже отец!
А затем, спустя целый месяц рутинной работы в Вавилоне, отец вдруг заявил, что брат идёт к нам в гости, и я еле сдержала радостный вскрик, продолжая оставаться покладистой дочерью, какой меня хотел видеть отец.
Весь мой мир рухнул, когда я случайно подслушала отца. Он думал, что я не могу вторгаться в его кабинет, но моё настоящее тело было в нём, а разве я не могу иногда в него возвращаться, хоть оно и не нравилось отцу.
- Да, крошка Даниэль, иди скорее в башню. С помощью образцов твоей плоти я смогу наконец доделать свою идеальную дочь, а это ничтожество вышвырну наконец из башни!
Нет… я отказалась в это верить… отец любит меня… просто сейчас немного зол… всё не так…
Но подобные слова он повторял снова и снова, и снова…
Я подумала, что когда брат придёт, он сможет мне всё объяснить, но… он ничего обо мне не знал. Даже когда я в теле «Малютки», повинуясь приказу отца напала на него, он не распознал меня и смотрел испуганными глазами.
Тогда впервые случилось нечто ужасное… отец воспользовался некоторыми привилегиями Главы Вавилона и использовал смертельный яд сколопендры, чтобы отравить брата… Но ведь отец говорил, что он нужен ему живым!
Иногда отец совершал безумные поступки… видимо на него так влияло его бытие личом… Именно поэтому я принудительно отменила действие яда и использовала тело какого-то вторженца, чтобы обезвредить ополоумевшую гусеничку, но и тут всё пошло не по плану.
Этот чёртов псих попытался застрелить брата! Восстановив контроль над сколопендрой, я сразу же его проглотила, чтобы потом отдать отцу на исследования, а сама попутно со слежкой за братом, начала воплощать очередной безумный план отца в жизнь.
Зачем он так мучает брата? Мне никогда его не понять…
Доведя (при помощи пыток) психологическое состояние одного из вторженце до того, что люди называют «полное отчаяние», я внушила ему, что он должен проводить брата к кремационной печи, а сама же повела девушку, которую звали Катя, в эту самую печь.
Я видела, как брат беспокоился за неё… может она его домашний питомец? В конце концов, почему ещё можно хорошо относиться к еде и заботиться о ней, если она не домашний питомец?
Я хотела сохранить ей жизнь, чтобы порадовать брата, когда он придёт ко мне, но… отец как-то узнал об этом и решил наказать моё настоящее тело, ударив его током… мне было больно… как и всегда…
Отец приказал убить девушку, что я и сделала, рассчитала время действия кровотечения и время прихода брата идеально… так, как велел отец…
Но… зачем он подверг брата такому испытанию и почему заставил меня атаковать его и сжечь в кремационной печи? Увидев, что брат утратил эмоции, я испугалась. Ещё страшнее мне стало, когда он начал убивать мои тела, причиняя боль даже настоящей мне, хоть это и было практически невозможно.
Судорожно соображая, что же делать, я решила сохранить тело питомца брата, спрятав его в стенах Главной Лаборатории. Я надеялась подлатать его и подвергнуть контролю, чтобы брат считал её настоящей и полюбил меня, но всё пошло не по плану…
Отец связал брата и начал резать… Он говорил про меня жуткие вещи и даже снова погрозил вышвырнуть из башни, когда его эксперимент по созданию его настоящей дочки подойдёт к концу… Но… кто же тогда я? А? А!?!?!?!?
«Этому не бывать!»
«Отец сломался…»
«Но…»
«У меня всё ещё есть брат!»
«Отец хочет убить его…»
«Искалечить…»
«Изрезать…»
«Пустить на материалы…»
«Как…»
«И меня…»
- Нет отец! – я впервые пошла против его воли…
«Ты должен быть уничтожен!»
«Ты больше не любишь меня…»
«Теперь я это поняла…»
«А брат…»
«Уж лучше он… теперь безразличный и холодный, без эмоций, чем ты, отец!»
«Любишь меня говоришь!?»
«Почему ты так нагло лжёшь прямо мне в лицо?!»
Я напала на него. Я была готова защищать брата до конца… Теперь он моя семья, и я его не отдам, даже если придётся погибнуть…
Какого же было моё удивление, когда из стен, по приказу отца повылезали эти отвратительные живые трупы, которые ходят по грязным улицам… Им не место в моей башне, рядом с братом! А отец… он такой же как и они – грязный и чужой, теперь я в этом убедилась. Теперь я точно от него избавлюсь.