— ?
— Сейчас узнаешь, — «тепло улыбнувшись», он коснулся краешка книги, и та засияла. — Ты обязан следовать каждому из выше озвученных правил. Первое, Гримуар обязан честно отвечать на каждый вопрос, правильно излагать мысли и не лгать; второе, Гримуар обязан обращаться к своему хозяину «Господин», с большой буквы, использование вместо этого местоимений на подобие «его», «ему» и т.д. запрещено; третье, Гримуар обязан исполнять каждый приказ своего «Господина» со всей ответственностью в установленный срок; четвёртое, Гримуар обязан…
И так без остановки следующий час с лишним Грид продолжал перечислять всё новые и новые правила, от которых осколок души величайшего темного мага всё больше превращался в ра… то есть хороший Гримуар. Ведь из-за того, что он стал частью артефакта, не мог ослушаться его приказов, и с каждой секундой уже Гримуар ощущал всё большее отчаяние.
— … и наконец, сто сорок седьмое правило: даже после моей смерти тебе запрещено кому-либо хоть что-то рассказывать обо мне. Исключениями являются те, кого я обозначил в сорок седьмом пункте. На этом всё, надеюсь, мы поладим…
В своей прошлой жизни у Грида был магический Гримуар, не требующий подобных «жертв», ведь как основа выступала частица его души и кристалл, который он с особым трудом сумел достать, потратив целое состояние, и даже год пришлось ещё сверху поработать наёмником. А эти сто сорок семь правил были придуманы в Магистрате, в одной из самых тёмных организаций мира, чтобы взять под полный контроль душу в обычном Гримуаре, дабы та слушалась и не перечила своему хозяину, при этом они не ограничивали умственную деятельность артефакта. Так он мог быть намного полезнее и помогать советами, ведь для подобных вещей, чем сильнее и мудрее в прошлом был хозяин души, тем лучше становится Гримуар.
Конечно, Снейп мог бы использовать и свою душу, но посчитал это слишком глупой тратой собственного потенциала, ведь в первую очередь сила мага при переходе на ранг Архимага зависит от трёх факторов: ядро, душа и тело. При этом, если второе будет повреждено, велик шанс того, что слияние всех трёх составляющих провалится, и волшебник зазря потеряет свою жизнь, или же ещё хуже: ядро с душой будут повреждены, и тогда маг навсегда застрянет на ранге Магистра, поэтому он считал Волан-де-Морта дураком, растратившим весь свой потенциал ради призрачной надежды на вечную жизнь…
Как только сияние исчезло, Грид открыл первую страницу, на которой появился текст:
«Я «рад» приветствовать своего Господина. «Надеюсь», что Вы проживёте «долгую жизнь».
— Сколько кавычек… и я надеюсь на это, — с улыбкой протянул волшебник. — Расскажи мне свою историю от начала до самого конца, не упуская ничего важного.
«Да, Господин, я, Том Марволо Реддл, родился 31-го декабря 1926-го года, моей матерью была чистокровная волшебница Меропа Мракс, а отец… магл, Том Реддл. Сразу же после моего рождения мать скончалась в приюте…»
«Значит, анаграмма, Том Марволо Реддл… Лорд Волан-де-Морт, интересно…»
«В приюте я прожил до одиннадцати, пока ко мне не явился Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор, поведавший мне о мире магии и что я не единственный обладатель подобной силы…»
«В то время, если я правильно помню, старик ещё был преподавателем в Хогвартсе, поэтому в том, что к мальчику, ничего не знающему о мире магии, отправили профессора, чтобы рассказать всё, что он должен знать, нет ничего подозрительного…» — кивнув своим мыслям, Архимаг вернулся к истории Тёмного Лорда.
«1-го сентября 1938-го года меня распределили на факультет Слизерина, и там я узнал, что основатель моего факультета умел разговаривать со змеями, как и я. Продолжая изучать информацию о нём, используя лишь зацепку — имя деда, в честь которого меня назвали — «Марволо», я узнал, что являюсь его потомком по материнской линии…» — далее шли описания его чувств, насколько ему было противно, что его назвали в честь магла и что по венам течёт их кровь.
— Избавь меня от своих чувств, меня это мало интересует, — и в ту же секунду одиннадцать исписанных страниц превратились в семь с половиной. — И по существу, — и страниц стало ещё меньше, шесть с половиной. — Так лучше…