Выбрать главу

Собаки выбежали, пронеслись по зарослям. Идет кто-то. Лай не прекращался, она вышла во двор и раздвинула заросли. Сощурила глаза. Ага, секретарь! И… председатель, гм, гм, но собак она не отзовет…

Мужчины остановились. И собаки — тоже: встав в один ряд, подняли хвосты, короткими ножками уперлись в землю. Как солдаты, с гордостью подумала Терина.

Мужчины закурили. Однако стоило им сделать несколько шагов, как собаки снова сорвались.

— Чтоб вам пусто было, пустобрехи! — Председатель нагнулся взять камень.

Терина вышла из зарослей кустов. Собаки учуяли подмогу и залились пуще прежнего. Терина прикрыла глаза рукой, словно не узнавая пришедших. И хлопнула себя по лбу.

— Тихо! — прикрикнула она на собак, и они умолкли одна за другой. — Франтик, ну как тебе не стыдно! И ты, Марженка, туда же! С чем пожаловали, господа?

Секретарь передернул плечом, словно у него был выбит сустав.

— Ревматизм? Ревматизм? — спросила она с участием.

Он криво усмехнулся.

— А черную бузину вы пробовали? Не пробовали? А разве в прошлый раз я вам не советовала, когда вы приходили сюда из-за этого переселения! Нужно было меня послушаться. Да еще не поздно. Нарвите бузины, сколько сможете унести, а придете домой, обложите ею плечо и чем-нибудь завяжите, чтобы повязка держалась… Или на ночь, на ночь даже лучше. К утру полегчает, вот увидите. Бузина — всем лекарствам лекарство. Помните, господа начальники, перед ромашкой должно шляпу снять, а перед бузиной — на колени пасть!

Председатель запустил руку в нагрудный карман, где у него лежал протокол собрания районного народного комитета. В нем говорилось, что опять много жалоб на Катержину Кроупову. А еще там была рекомендация районного врача на перевоз Кроуповой в дом престарелых.

— Пани Кроупова, мы пришли по официальному делу…

— Проходите, проходите, — засмеялась она, — не стесняйтесь! — И, приподняв ветку, сама придержала ее, пока оба не очутились на дворе.

— Мы вам писали, — сказал секретарь, — вы получили наше письмо?

— Конечно, получила. А почтальона прогнала.

Секретарь вздохнул.

— Да вы оглянитесь вокруг, господа, — произнесла Терина с гордостью, — у меня все на воле, я никому жизнь не заедаю, — и она широко развела руками.

Секретарь с недовольным видом рассматривал кончики своих ботинок, а председатель глядел на собак, развалившихся на пороге, на тощих кур, на ящики от фруктов, на жестянки, на бутылки, на невероятное количество яичных скорлупок…

Председатель продолжал осматриваться и увидел траву среди соломы на крыше и бузину, упирающуюся в эту крышу. Он невольно улыбнулся, исполнившись вдруг веры в успех предприятия.

— Послушайте, ведь лазать на этот холм не так-то просто, — сказал он, — наверняка это стоит вам немалых усилий. Вот мы с секретарем как-никак моложе, а и то нам пришлось потрудиться…

— Да вам все труд, — сердито вырвалось у нее так, что собаки даже вздрогнули. — Ничего, ничего, — успокоила она их.

— А зимой опасно — поскользнетесь, сломаете ногу.

— И холодно тут, должно быть, — добавил секретарь, — уголь сюда не завезешь…

— А-а-а! — вскрикнула она, и собаки снова вздрогнули. — Правда, нам ведь не холодно здесь, правда? — обратилась она к собакам и потом снова повернулась к мужчинам: — До зимы нам еще далеко! Да и кто будет думать о зиме в начале лета? Посмотрите, какое оно чудесное! Вы бы послушали, как птицы поют поутру! Я на все и на всех гляжу, и никто меня не боится!

— А что, если нападет кто? — Секретарь попробовал пошутить.

— Я его пристукну, — ответила она.

— Пани Кроупова, — сказал председатель, и она вполне серьезно отозвалась:

— Что такое, господин начальник?

— Пани Кроупова, не можете вы здесь оставаться. Мы уже обсуждали на заседании народного комитета, писали вам… вот и секретарь приходил… Такая обстановка — не для человека. Уж если вы во что бы то ни стало хотите остаться в деревне, можно сделать так, чтобы деревня построила вам дом поприличнее. А пока они будут строить, вы какое-то время могли бы пожить в доме для престарелых. Временно, конечно. Тем более что вы больны, вас там полечат, и вы вернетесь в деревню, в новый…