Он не скрыл от меня причин своей страсти: мое лицо и мое тело в точности походили на лицо и тело другой женщины, бывшей его возлюбленной в ином мире. Та женщина давно умерла, но тоска по ней сопровождала его много веков до встречи со мной. Множество раз, обнимая меня, он называл ее имя. Он любил ее во мне, но любил также и меня.
В то время я не различала между добром и злом. Жестокости, творимые моим возлюбленным, не вызывали у меня сожалений. Сердце мое было тверже камня; когда Имир убедился в этом, он, желая сохранить меня для себя навечно, ввел меня в тайный круг своих учеников. Так я познала науки, произошедшие из иного мира. Люди, обладавшие таким знанием, в сравнении с остальными все равно что боги, настолько они превосходят их и мудростью, и силой. Недаром Имира почитали за бога, но я знаю теперь и свидетельствую, что он человек.
За годы обучения я достигла совершенства в Познании. Тогда пришло время Воздействия, и Имир сам поднес мне мою первую чашу крови. Я не испытывала ни страха, ни сомнений. Имир наблюдал за мной, и я думала лишь о том, чтобы он остался мною доволен; я все сделала правильно и стала магом».
«Поднес мне мою первую чашу крови». Иарра протерла глаза и отодвинула свиток. Ей порою трудно было выбрать из двух или даже трех вариантов прочтения, и сейчас она сомневалась, что поняла правильно. Что значит – «поднес чашу крови»? Иносказание или какой-то ритуал? До сих пор ей не встречалось подобных упоминаний в старинных текстах, а ведь она прочла их немало. Неужели у древних было в обычае разливать в чаши кровь и пить ее? Иарра содрогнулась, вообразив это зрелище. Ничего не скажешь, подходяще чтение на ночь, да еще после того, как сама убила человека!
С другой стороны – прозвище Имира «Кровопийца» в этом свете обретает совсем другой смысл.
Иарра зевнула. Пока что она не прочла ничего такого, что заставило бы поверить или, наоборот, счесть написанное подделкой. Глаза слипались, но она упрямо провернула свиток и читала до тех пор, пока сон не заставил ее забыться, упав щекой прямо на ломкий от времени пергамент.
Глава 4.
Брат и сестра
Наследница одного из Девяти Домов – звание официальное и весьма обязывающее. До сих пор собственная жизнь казалась Иарре просто до невыносимости размеренной и упорядоченной, как будто вся она проходила под знаменем «достоинства Дома». Достоинство Дома требовало от нее получить блестящее образование во всех сферах, считавшихся принадлежностью Синих и постоянно совершенствовать свои знания, достоинство Дома заставляло проводить в библиотеке большую часть того времени, что не посвящалось обучению, быть в курсе всех главных новостей Арша, присутствовать на приемах и представлениях и никогда не давать повода говорить о себе иначе, кроме как о благонравнейшей из девушек Высшего сословия. Но при всем этом у нее находилось время для веселья и даже для любви; раньше, но не теперь. В первый раз, когда дед наконец позволил ей выйти на улицу и нанести визит подруге, дочери смотрителя главной городской обсерватории, у дверей Иарру поджидали носилки.
Она остановилась как вкопанная при виде такого новшества. Восемь дарастанских рабов – на лоснящихся от пота полуобнаженных телах отблески солнечного света, на лицах никакого выражения, как и положено вымуштрованным слугам – неподвижно застыли возле жердей. По обе стороны носилок в куда более небрежных позах ожидали стражники, и то были не рабы и даже не Свободные, а воины с татуировками Красных Домов. Один из них оказался ей знаком – тот самый незадачливый солдат, ударивший ее на пороге ее собственного дома. Сейчас он смиренно опустился на одно колено и в такой позе дожидался, пока наследница энса заметит его присутствие. Иарра прошла мимо, не взглянув. Ну, спасибо тебе, дед!
Устроившись на подушках, махнула рукой, и рабы тут же подняли на плечи жерди. Стражники зашагали по обе стороны, но так, чтобы лишний раз не попадаться ей на глаза. Носилки мерно покачивались. Их кровля заслоняла ее от солнца, уже не такого жаркого, как летом. В воздухе пахло дождем. Шитые золотом занавески остались раздвинутыми, так что Иарра могла видеть все вокруг. Вспомнилось детство – тогда ей часто приходилось путешествовать в носилках вместе с матерью, высокородной баллой Инсиной. Прохожие кланялись при их появлении, приветствовали наследницу энса. Мать благосклонно кивала, блестела драгоценностями и улыбалась Иарре. На людях она всегда делалась очень ласковой. Как же давно это было!