Я признался, что забываю его вести.
Он велел мне сделать хотя бы одну запись до пятницы, и сказал, что собирается просмотреть ее, но вчитываться не будет. Главным образом, он хотел убедиться, что, по крайней мере, я пытаюсь использовать дневник, как способ терапии, поскольку эти записи предназначены только для меня, чтобы я имел возможность записать и проработать все, что происходит со мной в течение недели.
Я не мог прекратить ухмыляться. Если бы он только знал.
Каким-то образом наша беседа свелась к вопросу о корнях моего отношения к женщинам, и, в частности, о том, как я лишился девственности.
Я рассказал ему историю моих взаимоотношений со всеми девушками из кавер-группы Бон Джови и как я был их «секс-стажером».
— Это было круто, я думаю, — сказал я в ответ на его вопрос о том, что чувствовал тогда. — Имею в виду, большинство ребят в старшей школе должны умолять своих подруг заняться сексом, и обычно это происходит на заднем сиденье автомобиля или где-то еще, но так же неловко и глупо. Мне не пришлось проходить через это. Как и разбивать сердца и ссориться.
— Но, Так, — спросил он, — что вы думаете об этом теперь, учитывая, как сложилась ваша жизнь?
Вау. Похоже на обвинение, доктор.
— Вы так говорите, будто моя жизнь ужасна. Но это не так. Я люблю играть на постоянно меняющемся поле. Никаких обязательств. Никаких разногласий. Никаких разбитых сердец.
Я не знал его достаточно хорошо, чтобы признаться, мысль об обязательствах начинала казаться мне не такой уж и плохой. Как и признаться, что сейчас начал думать, может, я действительно что-то пропустил, теряя свою невинность с кучей женщин, которые в последнюю очередь думали обо мне.
По прошествии часа с доктором Купером, я не был уверен, шокирован ли он или завидовал. Прими это, мужик. Это всего лишь правда.
И у меня снова стоял.
Черт.
Домой я пришел совершенно вымотанный, впрочем, как обычно после сеансов «говорит Так», но в этот раз наружу рвалось желание. Передоз тестостерона меня точно погубит, и как назло, не было никакой возможности сбросить напряжение по дороге домой.
Я застал Джен за приготовлением курицы с горошком. Не уверен, что заставило меня захлебнуться слюной — аромат вкусной еды или вид Джен в шортиках и фартуке.
— Ты же не против? Я подумала, что теперь моя очередь немного о тебе позаботиться.
Учитывая, как прошел сегодняшний день, наши мысли о том, как она может обо мне позаботиться, явно не совпадали.
Я пошел в спальню, чтобы переодеться в пижамные штаны. Молния на джинсах явно оставила отпечаток на моем члене. Выбрав самые свободные, я понадеялся, что они скроют этот торчащий шест.
Насладившись едой и пивом, я отправил Джен чем-нибудь заняться в гостиной, пока я помою посуду. На самом деле, я просто нуждался в небольшой передышке от ее близости.
Когда я вошел в гостиную, она раскладывала на кофейном столике какой-то пасьянс, которого я никогда раньше не видел. Я принес ей еще одно пиво и поставил возле ее локтя, затем сел рядом с ней на диван.
— Ты не обязан менять свой образ жизни только потому, что я здесь, — сказала она, не глядя на меня.
Ну да, конечно. Я мог где-то веселиться всю ночь, пока она сидит у меня дома, а по возвращении пахнуть так, что будет ясно — у меня был секс. С кем-то другим. Вместо этого я сказал, что мне нравится проводить с ней время.
Что было правдой. Казалось, что в комнате становилось светлее, когда она входила.
— Хочешь поиграть со мной?
Не самый лучший вопрос, маленькая обломщица.
Я прочистил горло, потому что казалось, что меня душат.
— Во что ты играешь?
Если она и обратила внимание на мой странный голос, то не подала виду. Я включил музыку — тихий и мягкий блюз-рок — и взял себе еще пива.
Мы остановились на «Джин Рамми» 24 , и после того, как Джен меня дважды сделала, я решил, что она принимает меня за дурачка.
Хорошо, что мы не заключали пари.
Плохо, что каждая новая раздача сопровождалась бутылкой пива.
Я был уже немного навеселе и чувствовал себя глупо, поэтому, когда Дженсен выиграла в третий раз, я набросился на нее, щекоча ей бока и подмышки. Ее карты разлетелись по дивану, и она извивалась и визжала, пытаясь выбраться.
— Тебе, моя крошка, надо бы научиться ублажать мужское самолюбие, и позволить мне выиграть хотя бы раз, — говоря это, я не переставал водить пальцами по ее ребрам. Джен попыталась отползти на другой конец дивана, чтобы сбежать от меня, но это лишь помогло мне прижать ее к дивану своим телом.
Мои руки замерли на ее талии, и ее смех застрял в горле. Я смотрел ей в глаза и не мог оторваться от их янтарной теплоты, они заворожили меня. Я старался не двигаться. Клянусь, очень старался. Меня неотвратимо тянуло к Джен. И невозможно было что-то с этим поделать.
Ее взгляд метнулся к моим губам. Если бы только она снова посмотрела мне в глаза, клянусь, я бы смог встать с нее и пойти подбирать карты с пола.
Но она продолжала смотреть на мои губы. Поэтому, конечно, мои глаза устремились к ее губам, как будто их притягивало магнитом. Я наблюдал, как кончик ее языка скользнул по пухлой нижней губе, и услышал хриплый стон, исходящий от одного из нас.
Думаю, что это был я. Святой Боже.
Я наклонился ниже, все еще пытаясь сохранить остатки рассудка. Клянусь Богом, если бы она попыталась отодвинуться, я бы остановился.
Ее веки были чуть прикрыты, но она не закрывала глаза. Наблюдать, как она смотрит на меня сквозь ресницы, было чертовски эротично. Мой член дернулся, и признаюсь, я, возможно, рефлекторно двинул бедрами в ее сторону. Не то чтобы мои бедра касались ее. Близко.
Она чуть приподняла подбородок, и ее пухлая нижняя губа прижалась к моей. Потом еще раз, показывая мне, что это не было случайностью.
Игра в ожидание закончилась. Хотелось надеяться, она сможет с этим справиться
Черт, я надеялся, что и я смогу.
Я поцеловал ее губы в том месте, где только что побывал ее язычок, по какой-то безумной причине мне необходимо было оставить след именно там. Я ощущал щекой ее легкое дыхание, и мой язык в безмолвной просьбе дразнил ее рот, а потом и в мольбе впустить меня.
Когда ее вздох дал мне шанс, я не стал дожидаться второй возможности. Мой язык ворвался в ее рот с пугающим неистовством.
Почти царапая.
Казалось, я вот-вот умру.
Она отвечала на каждое мое движение, наступая, когда я останавливался. Не уверен, когда ее руки погрузились в мои волосы, но я почувствовал, как она вцепилась в них, притягивая меня ближе.
Именно туда, где я и хотел быть.
Я все еще сжимал ее талию, но мои руки уже двигались в стремлении прижать ее ближе, расположить мои бедра в колыбели ее бедер. Она обвила мою ногу своей и, да поможет мне Бог, я был готов взорваться в ту же секунду. Клянусь, я держался изо всех сил, чтобы не вжаться в нее и не кончить.
Моя рука медленно двигалась вдоль ее тела, наслаждаясь каждым миллиметром, пока я не достиг изгиба ее груди. Пальцем я выводил круги на ее коже, пока ее губы и язык медленно сводили меня с ума.
Я никогда не отказываю женщинам в ласке, но прелюдия для меня всегда была чем-то таким, что можно побыстрее закончить и перейти к главному делу, ради которого мы здесь, собственно, и собрались. Затем мы получали удовольствие и разбегались каждый своей дорогой.
Но с Дженсен… это взрывало мне мозг. С ней я не хотел торопиться. Сейчас в целом мире для меня не было места желаннее, чем этот диван, на котором Дженсен стонала и извивалась подо мной. Я мог бы изучать ее таким способом ночи напролет и все равно едва приоткрыл бы завесу тайны.
И ни что на свете не заставило бы меня оторваться от нее, даже если бы меня оттаскивали цепями.
Не отрывая одну руку от ее груди, я провел другой вдоль ее бедра, наконец-то хватая ее аппетитную попку. Как можно нежнее я постарался притянуть ее к себе, надеясь, что достаточно себя контролирую, чтобы не кончить от ощущения трения наших все еще одетых тел.