На самом деле я была в этом уже далеко не так уверена, как прежде.
Глава четвертая
Интересное поручение
Раздвинув занавески, Шерлок Холмс глянул на Бейкер-стрит:
– Насколько я понимаю, Уотсон, нас собирается навестить именитый американец, – заметил он.
– Я даже не подозревал, что такие существуют, – буркнул я.
Время от времени привычка Холмса угадывать род занятий и происхождение наших посетителей, прежде чем они позвонят в дверь, начинала казаться мне утомительной, особенно когда я был погружен в чтение свежего выпуска «Дейли телеграф» за 1881 год.
– Ну хорошо, тогда успешный американец! – веселым голосом поправил себя Холмс. – Вы, Уотсон, еще раз продемонстрировали вашу способность куда лучше меня подбирать правильные слова, описывающие ту или иную бытовую сторону жизни. Да оторвитесь, наконец, от газеты! Ступайте сюда и посмотрите сами. Будет занятно выслушать ваше мнение.
– Однако особой необходимости вы в нем не испытываете, – проворчал я, не желая заглатывать наживку. Мне никогда еще не удавалось сравниться с Холмсом в наблюдательности, не говоря уже о том, чтобы превзойти его.
– Этот пышущий здоровьем пожилой джентльмен в черном явно сбит с толку наличием в нашем адресе буквы «би». Сразу видно, что он к нам, – сообщил мой друг.
– Насколько я понимаю, вы догадались, что этот человек направляется к нам, потому что он сверялся с адресом.
– Ага, Уотсон, вы, как я погляжу, усваиваете мои методы.
– Но как вы догадались, что он американец?
– У меня по сравнению с вами, старина, было одно преимущество. Я на протяжении нескольких минут наблюдал за нашим гостем. Так вот, он пришел к нам пешком!
– Пришел пешком? Невероятно!
– При этом он слишком хорошо одет. Он не бедняк, который не может позволить себе поездку на кэбе. Значит, на его родине пешие прогулки приветствуются. Должен вам сказать, что подобное времяпровождение особой популярностью пользуется как раз у богатых американцев. Они считают, что прогулки держат их в форме, и потому предпочитают их поездкам в экипаже.
– Он похож на судью, – заметил я, обратив внимание на шелковый цилиндр и расстегнутый жесткий воротничок, видневшийся за бархатными отворотами длинного пальто.
– Думаю, Уотсон, перед нами коммерсант, причем из тех, кто обязан достатком самому себе. Посмотрите, с каким достоинством он держится, обратите внимание на его прямую спину. Эта осанка приобретенная, наш гость словно пытается выглядеть выше, чем он есть на самом деле. Цилиндр и воротничок свидетельствуют о его почетном статусе. Кроме того, только нью-йоркские шляпники делают цилиндры, столь сильно напоминающие короны. Да, наш гость – настоящий аристократ коммерческого мира, в котором я сам лишь нищий. При этом порой он склонен к риску, а порой – осторожен, как вы. Посмотрите, какие короткие у него бачки. Не сомневаюсь, он точно так же стриг их во времена своей молодости, до тридцати лет. Тогда наша королева Виктория была еще девочкой.
Через несколько мгновений один раз требовательно звякнул дверной колокольчик. Минуту спустя миссис Хадсон проводила в гостиную нашего гостя.
– Мистер Шерлок Холмс? – промолвил он с сильным американским акцентом, переводя взгляд с меня на моего друга.
– К вашим услугам, мистер Тиффани, – с улыбкой поклонился Холмс.
– Вас предупредило агентство Пинкертона? – промолвил пожилой господин, потрясенный тем, что Холмс, по всей видимости, его ждал.
– Нет, агентство Пинкертона со мной не связывалось. Я вообще никогда не имел с ним дела.
– Однако именно там мне порекомендовали обратиться к вам.
– Вы слышите, Уотсон? – Холмс с явным удовольствием повернулся ко мне. – Насколько я могу судить, слухи о моих дедуктивных способностях преодолели Атлантический океан и дошли до Америки. Позвольте представить вам своего помощника, доктора Уотсона, – сказал он гостю, после чего пояснил мне: – Уотсон, перед вами Чарльз Льюис Тиффани, джентльмен, приводящий женщин по всему миру в такой восторг, что ему позавидовал бы сам Казанова.
– Очень приятно, – с уважением пробормотал я. Фамилия Тиффани была на слуху как в Лондоне, так и в Нью-Йорке.
Живые голубые глаза мистера Тиффани имели оттенок ляпис-лазури. Римский нос свидетельствовал об упрямом характере, а цветущий вид никак не вязался с седыми бакенбардами. Для человека, разменявшего восьмой десяток, коммерсант выглядел на удивление бодрым и пышущим здоровьем.
– Если агентство Пинкертона не поставило вас в известность о моем визите, как, скажите на милость, мистер Холмс, вы узнали, кто я такой? – спросил он.