– Прошу тебя, Нелл, не отчаивайся! Не надо думать, что раз большинство безропотно смиряется со своим уделом, уподобляясь овцам, которых гонят на заклание, мы обязаны следовать их примеру. Мы из тех овечек, у которых хватает мозгов сбежать с бойни, чтобы вновь весело резвиться на лужку. – Она отвернулась от манекена и улыбнулась: – Кстати сказать, я хотела попросить тебя о помощи. Мне надо решить, что надеть. У меня во вторник утром важная встреча.
– Снова прослушивание? Новая опера? Гильберт и Салливан[8] опять что-то сочинили?
Ирен покачала головой:
– Все далеко не так банально. Мне предстоит познакомиться с мистером Тиффани.
– Мистером Тиффани?
– Это же знаменитый ювелир из Нью-Йорка. Ты что, с необитаемого острова?
– Нет, из Шропшира, – отрезала я, обеспокоенная тем, что Ирен уважительно назвала Тиффани мистером. – Надеюсь, ты собираешься встречаться с ним не в Нью-Йорке?
– В Нью-Йорке? Вряд ли. Я легка на подъем, но летать пока не научилась. Нет, наша встреча состоится на Трафальгарской площади, в отеле, где он сейчас проживает.
– Но так нельзя!
– Это еще почему?
– Ты оправишься к нему в отель? Одна? Утром? Тебя могут принять за…
– За актрису? Да, я знаю. Ну и что? Нелл, неужели ты не понимаешь, какая мне подвернулась роскошная возможность себя проявить! Ко мне обратился по конфиденциальному делу первостепенной важности сам Чарльз Льюис Тиффани. Его ко мне направило агентство Пинкертона. Неужели ты хочешь, чтобы я с ним встречалась здесь?
– Боже, нет, конечно! Это было бы еще более неуместным.
– Кроме того, «Морли» – очень хороший отель. Если бы на моем месте оказалась миссис Лэнгтри, поверь, слухов было бы не больше.
– Тогда решено. Я пойду с тобой.
– Никогда прежде не слышала столь непоколебимой уверенности в твоем голосе. А ты не боишься, что тоже станешь объектом нелицеприятных сплетен?
– Это не важно, – расправила я плечи, – пусть чешут своими погаными языками о нас обоих.
– Славно сказано, – улыбнулась Ирен. – Кроме того, твое присутствие добавит мне определенный вес. Я могу сказать, что ты моя секретарша.
– Но это же ложь, – с сомнением промолвила я.
– Отнюдь. Возьмешь блокнот и будешь все записывать, – с торжествующим видом парировала подруга.
– Ты права, – подумав, согласилась я.
– Значит, договорились. Во вторник утром мы встретимся с мистером Тиффани в гостинце «Морли». Ты будешь вести записи. А теперь помоги мне выбрать подобающий наряд для столь важного свидания.
Я с удовольствием приступила к делу. Мне все больше и больше нравилось одевать Ирен. Несмотря на ее броскую внешность, гардероб моей подруги был на удивление небогат и состоял в основном из недорогих платьев, купленных на уличных рынках. Лишь правильный выбор деталей туалета да ленты, кружева и прочие с безупречным вкусом подобранные аксессуары помогали Ирен преображаться, наряжаясь в соответствии с требованиями обстоятельств и ее настроением.
Впрочем, моя подруга совершенно не придавала значения тому, с какой легкостью ей удавалось это преображение. Я, наученная некогда вышивать крестиком, нередко вечерами завороженно наблюдала, как Ирен широкими стежками на скорую руку приметывает яркие, блестящие ленты к обычному неброскому платью, полностью меняя его облик. К тому же эти ленты в случае необходимости с легкостью можно было спороть.
Для встречи с прославленным ювелиром мы с Ирен подобрали себе наряды, которые моя подруга обозначила выражением «дорого, но при этом достойно». Ранним утром во вторник я старалась не задавать лишних вопросов, однако, должна признаться, за время поездки в омнибусе мои затянутые в перчатки ладони взмокли от пота.
Величественный фасад гостиницы выходил окнами на конный памятник Карлу I. Впрочем, куда больше меня заинтересовал «шар времени» над Центральным телеграфом справа от нас – устройство, сообщавшее точное время по Гринвичу жителям центрального Лондона. Именно этот шар отвлек меня от уличной сутолоки. Подобные гениальные изобретения всегда действовали на меня завораживающе. Под действием пневматического давления цинковый шар шести футов в диаметре поднимали на высоту десяти футов. Каждый день ровно в час дня на механизм подавался ток из Гринвичской обсерватории, в результате чего шар опускался вниз, благодаря чему жители Лондона могли сверить свои часы и выставить точное время.
8
Драматург Уильям Швенк Гильберт (1836–1911) и композитор Артур Сеймур Салливан (1842–1900) – английские авторы, создавшие во второй половине XIX века четырнадцать комических опер.