Александр Петрович допил бутылку пятизвездочного коньяка и еще долго сидел, обхватив голову руками и рассматривая подопечного, лежащего на спине в банке и время от времени слегка шевелящего своими шестью конечностями, а потом...
<p>
------- ------- -------</p>
- Сегодня бог поведал мне об еще одной игре, которая сделает нашу жизнь интересной и разнообразной. Давайте разделимся на группы по риксу в каждой и выйдем на поле за кустами, на полпути к границе нашего мира. С двух сторон этого поля бог поставил ворота - что-то вроде прохода из двух палок, на которых лежит еще одна. Еще он положил посредине поля маленький шарик, который надо загнать в этот проход. На поле будут играть две группы. В каждой из них один будет стоять у своего прохода и не давать чужой группе затолкать в них шарик, а остальные будут пытаться загнать этот шарик в ворота другой группы. Игра будет начинаться и заканчиваться по вспышкам, которые подаст бог. Та группа, которая больше раз затолкает шарик в ворота другой, получит от него вкусную еду и немного священного нектара, - разъяснял Ай-Крум соплеменникам правила, рассказанные ему богом во время очередного контакта. Слушателей было много - этим утром бог спустил с неба еще целых два полных рикса, и теперь их стало уже больше двух риксов полных риксов, хотя Ай-Крум не был уверен, что не сбился со счета, строя соплеменников по группам и загибая ноги. Бог начал учить его правилам счета, чтобы потом передать эти знания всем остальным, но Ай-Крум плохо помнил последние уроки.
Объяснять пришлось долго и упорно. Многие не понимали, зачем надо заниматься чем-то непонятным, когда лучше просто искать еду и достраивать дом, но обещание божественного обеда и нектара в конце концов возымело действие.
- Это что-то вроде войны будет? И если мы убьем соперников или сломаем им ноги, то сможем легко загнать этот шарик в ворота столько раз, сколько надо, чтобы победить и получить божественный обед? - спросил один из вновь прибывших - крупный самец, только что набравшей себе группу из пяти любимых самок.
- Нет, ни в коем случае, ведь я уже говорил, что любой, кто сломает ногу или причинит любой другой вред или боль кому-либо на поле или за его пределами, будет немедленно наказан богом и удален с поля, а за убийство будет изгнан из нашего мира. Это слово бога, и оно - закон для всех! - торжественно объявил Ай-Крум.
Наконец, после долгих споров и легких потасовок разделившись на группы, они неуверенным шагом направились на поле, то удивленно перешептываясь, то поднимая головы вверх и глядя на тусклую звезду, которой вскоре, как и всегда в торжественных случаях, предстояло загореться яркой божественной вспышкой.
Отлетев на почтительное расстояние от жилища - когда-то родного и теплого, а теперь ставшего чужим, Ай-Крум спрятался в зарослях и стал смотреть то на огромный конус дома, то на темнеющее небо. Как обычно, в такие моменты его охватывал поток странных мыслей и вопросов, незримой преградой отделяющих его от мира, в котором всё было просто и понятно "Чем я отличаюсь от других?" По мере того, как он познавал общество, в котором жил, этот главный вопрос распадался на отдельные детали. "От каких других? От почти всех... или от похожих на меня, рожденных под Вспышкой? Почти все... они только делают свое дело - строят и чинят наш дом, пасут и доят скот, ищут еду, спариваются и охраняют Великую жрицу, священные яйца и детей. Каждый занят тем, что ему положено от рождения и что велят жрецы, которые управляют всей нашей жизнью. А я... мне надо было искать вкусные растения и говорить жрецам, где они находятся, чтобы туда проложили тропы и приносили в дом нужную всем пищу. Но я почему-то стал находить не только нужные травы, но и те, которые нравились мне, но почему-то оказывались несъедобными для других. А потом у меня выросли крылья, и мне пришло время искать себе пару. Меня тянуло ко многим девушкам, но все они шарахались от меня, потому что я как-то не так пахну, а однажды даже набросились на меня, хотели растерзать и убили бы, если бы мне не удалось вырваться и улететь. Только Ри-Ркуна признала меня, я был счастлив с ней и наслаждался ее объятиями, пока она не услышала зов богов и не ушла вместе с другими рожденными под Вспышкой. Кто они такие? Жрец Клу-Нами говорил, что иногда в небе загорается божественная вспышка, почти такая же яркая, как солнце, которое светит днем и уходит ночью, и многие из тех, кто покидает священные яйца под ее светом, становятся особыми, помеченными богами. Они отличаются от остальных, не умеют многого из того, что принято делать в племени, но чувствуют то, что недоступно другим, а потом боги зовут их к себе волшебным голосом, который слышен только им, избранным, и уводят их к границе мира, а потом возносят на небо". К ним относились со странной смесью почтения, опасения и неприязни. Хотя им поручали такую же работу, как и остальным, другие работники сторонились их, а некоторые даже нападали и пытались побить или прогнать. Ай-Крум привык к такому обращению и считал себя одним из отмеченных богами до тех пор, пока...
... он наконец услышал зов. Это было нечто совсем не похожее ни на голос, которым жрецы приказывали куда-то идти или призывали к себе, ни на манящий запах, которым разведчики метили проторенные тропы к пище. Казалось, что ноги помимо воли сами шли от дома по заброшенной дороге. Рожденные под Вспышкой слаженно шли друг за другом. Их было много - Ай-Крум насчитал два рикса, последовательно загибая все ноги, а потом сбился со счета. Он шел вместе со всеми, но с каждым мгновением испытывал растущую тревогу. Ему не нравились лица спутников, ставшие пустыми и бессмысленными. "Куда мы идем?", спросил он у идущей рядом Ри-Ркуны, но она не ответила и даже, казалось, не узнала его, а лишь посмотрела куда-то сквозь него ничего не выражающим взглядом и продолжала механически передвигать ноги. Так же вели себя и пятеро других соплеменников, с которыми он попытался заговорить, то перелетая вперед, то отставая от идущих на зов, пока не оказался последним. Они даже не пытаясь взлететь, хотя у некоторых за спинами были крылья. Добравшись до конца тропы, растворяющейся в пустоши между густыми зарослями, он повернул назад с мыслью "Они словно сошли с ума. Разве так идут к богам? Это что-то неправильное и страшное, я не хочу туда, лучше останусь в доме, где можно было хоть с кем-то поговорить и заняться привычными полезными делами".