Эволюционная последовательность названных произведений и былины «Алеша Попович и сестра Бродовичей» очень эффектно оттеняется параллельным бытованием былины «Хотен Блудович», известной в 33 вариантах. В ней конфликт между главным героем и братьями девушки отстранен на задний план или вовсе перечеркнут спором между матерями героев и конфликтом между самой девушкой, подражающей своей матери, и Хотеном. Это смещение — несомненный результат долгого и независимого от указанной эволюционной последовательности развития. Хотен представлен настоящим богатырем, легко побивающим девять братьев, а то и целое войско. Моральная сторона здесь резко выражена через социальное. Благочиние сватовства и социальное неравенство сторон здесь заменили «незаконную» связь молодца и девушки.
Характерно, что пункты бытования названных четырех произведений не совпадают, за двумя исключениями. Одно из них — Нижняя Зимняя Золотица, где от членов семейства Крюковых записывались былины «Хотен Блудович» и «Алеша Попович и сестра Бродовичей»: это подтверждает смешанность их эпического репертуара, о чем говорили и сами певицы. Другой пункт — Калгалакша на Карельском берегу, где в разное время от разных лиц записывались обе былины. Калгалакшский вариант былины «Алеша Попович и сестра Бродовичей» довольно близок к золотицким текстам, что, видимо, можно объяснить его занесением с Зимнего берега. Распространение и независимость обеих былин позволяют утверждать, что они создавались в разное время, в различных исходных районах и заносились на Север разными миграционными потоками.
Былина «Алеша Попович и сестра Бродовичей» была распространена на Севере именно в тех районах, от р. Онеги на восток, где лингвистами и историками отмечалась мощная волна так называемой «московской колонизации», с XV в. перекрывшая собою «новгородскую» волну. Это обстоятельство наряду с фактом бытования того же произведения в средней полосе России и даже в Белоруссии дает основание полагать, что былина «Алеша Попович и сестра Бродовичей» была создана в центральных районах России (см. карту 2).
45. Алеша Попович и сестра Петровичей-Збродовичей. Печатается по тексту сборника: Григорьев, I, № 49 (85). Записано А. Д. Григорьевым в 1900 г. в д. Ма́твера на р. Пинеге (Архангельская губ.) от Аксиньи Антоновны Юдиной, 78 лет, перенявшей старины от своей матери родом из д. Ча́кола.
Во второй половине текста имеются пропуски. Поэтому остается неясным, какова подоплека неожиданной просьбы Олены вывезти ее на торг: обусловлена ли она опущенным советом Алеши Поповича или, скорее всего, вызвана желанием Олены таким способом известить Алешу о грозящей ей беде. Можно лишь предположить, что последующие стихи, упоминающие о погосте, намекают на то, что братья хотят заживо похоронить Олену. Вместе с тем, отработанный, формулический характер этих темных мест свидетельствует, что текст в этой версии бытовал довольно долго.
В другом варианте из д. Чакола (там же, № 45 (81)) нет упоминания о погосте. В нем сразу после того, как на торгу над Оленой кто наплакался, кто спокаялся, наезжает Алеша Попович и увозит Олену. Любопытно, что Алеша наезжает «из далеча, далеча из чиста поля, да от синего моря», т. е. как чужак для места событий (ср. белорусское определение героя: «попович, из-за моря ракович»).
Еще три пинежские записи А. Д. Григорьева (№ 100, 128, 173), ведущие свое происхождение из Чаколы, содержат лишь формулу о реакции людей на «позор» Олены, поэтому их прямое отнесение к чакольской версии не бесспорно.
Чакольскую версию не вполне определенно подтверждает только белорусский вариант. Если бы имелось еще хотя бы одно контрольное подтверждение, это дало бы возможность допускать, что чакольская версия сохранила наиболее древние моменты действия, для которых само имя Алеши Поповича еще было «инородным телом», вставкой, которую допустили жители средней полосы России.
Значительный интерес представляет описание запертой в тереме девушки. Это типическое место в разных формах встречается еще в 14 вариантах этой былины, в 7 вариантах былины «Хотен Блудович», в обеих записях баллады «Федор Колыщатой», а также в ряде записей былин «Женитьба князя Владимира», «Иван Годинович» и др. Каждый раз оно несет строгую функциональную нагрузку. Им певцы подчеркивали чистоту и скромность девушки.
В этом же значении сходные типические места встречаются в болгарских песнях. Так, в одной из них об увозе девушки юнак спрашивает у молодицы, есть ли в их селе красивые девушки. Молодица отвечает, что всех их чума погубила,