Так курсант Богатько летит на призыв любимого подполковника, маленького и трогательно-зелёного, издали напоминающего кузнечика. Щёлкают курсантские каблуки и звеняще-хрипящий от наслаждения голос выдаёт следующую информацию:
– Товарищ! Полковник! Курсант!! Богатько!! По вашему!!! Приказанию!!! Прибыл!!!
И вот они стоят друг перед другом: великолепный курсант и великолепный подполковник, и ещё рядом с подполковником, чуть позади него – почти великолепный старший прапорщик.
«Кажется, влип, – пульсирует мысль курсанта Богатько. – Теперь старый *** не отвяжется. Ищет терпил собирать ему в лесу ягоды для варенья, а может, «Жигуль» чинить приспичило, а может, просто не в духе, чёрт его, старого ***, разберёт».
Подполковник Яченков, поправляя на носу очки, подозрительно вглядывается в восторженно выпученные глаза курсанта. У подполковника Яченкова есть все основания сомневаться в искренности столь бурно выражаемых курсантом Богатько чувств.
– Да, – глубокомысленно произносит подполковник Яченков. – Да. – И неожиданно спрашивает у старшего прапорщика:
– Хорош курсант, а?
– Ничо, – подтверждает старший прапорщик, откровенно любуясь курсантом Богатько. – Небось, есть и хуже.
Подполковник Яченков продолжает гипнотизировать курсанта душераздирающим взглядом из-под очков, но запасы нахальства, заложенные природой, семьёй и общественным строем в курсанте Богатько, поистине неисчерпаемы. Поняв это, подполковник Яченков начинает разведку боем:
– Товарищ курсант, вы или большой дурак, или большой шельмец.
– Так я ж! Первое!! Товарищ!! Полковник!!! – восторженно подтверждает курсант Богатько, и в широко распахнутых навстречу прекрасному голубых глазах его отражаются верхушки сосен; он чист и непорочен, как жена командира сборов3.
– Сдаётся мне всё-таки, что ты большой шельмец. Ну да ладно, – подполковник вдруг теряет интерес к курсанту Богатько: в поле его зрения попадает маленькая нелепая фигурка курсанта Фрумкина, который, быстро-быстро перебирая коротенькими пухлыми ножками, старается незамеченным проскочить мимо подполковника. – Ладно, товарищ курсант, идите и занимайтесь согласно установленному распорядку, и смотри у меня, чтоб больше ни-ни, шельмец ты этакий!
– Есть! Больше! Ни-ни! Шельмец я этакий! Товарищ полковник! – радостно соглашается курсант Богатько и исчезает в момент.
– Товарищ курсант!
Курсанту Фрумкину не удаётся преодолеть опасное пространство невредимым: всё его существо до самых интимных глубин потрясается отеческим зовом подполковника Яченкова.
Раздираемый противоречивыми устремлениями, курсант Фрумкин, подобно роденовскому гражданину Кале4, замирает в трагической позе: изогнутый торс, заломленные в смятении руки и выброшенная вперёд нога свидетельствуют о том, что недостойный советского курсанта инстинкт самосохранения побуждает курсанта Фрумкина пуститься наутёк и бежать дальше, дальше, дальше, до самой Москвы, но почти гордый разворот головы и вторая нога, правая, анкером впившаяся в землю и не готовая уступить ни пяди, указывают на торжество в курсантской душе чувства долга перед Отчизной – да, замполит сборов подполковник Красных недаром ест свой хлеб и пьёт свою воду!
– Я, – с достоинством произносит курсант Фрумкин.
– Ну-ка ко мне. – Подполковник Яченков ударяет свёрнутой в трубку бумажкой по зелёной, туго обтянутой и специально для этого чуть отставленной ляжке.
– Есть, – отвечает курсант Фрумкин, а сердце его тем временем, как маленькая серая мышка, ныряет в грязную портянку внутри огромного пыльного кирзового сапога.
Курсант Фрумкин очень старается, вся открытая поверхность его кожи покрывается бусинками пота. Он считает себя на редкость бравым курсантом, только синхронизация в действиях рук и ног никак ему не даётся: каждая конечность двигается независимо от других, ноги гнутся в коленях, сапоги чуть отрывается от земли, носки оттопыриваются, штаны, пошитые на бегемота, бегемотьей же кожей свисают с бёдер, а хэбэ5, туго перетянутое ремнём на пухлом животике, вызывающе безнадёжно болтается на интеллигентских плечиках.
Большое любвеобильное сердце подполковника Яченкова страдальчески корчится от такого зрелища. Чудесное доселе настроение его резко портится. Чем ближе курсант Фрумкин подходит к подполковнику, тем сильнее вытягивается подполковничье лицо, тем гневливее раздуваются его ноздри, тем быстрее бумажка ударяет по ляжке.
– Товарищ подполковник, курсант Фрумкин по вашему приказанию явился.
3
Командир сборов – имеется в виду командир трёхмесячных военных учебных сборов, практиковавшихся после окончания советского ВУЗа, имеющего военную кафедру, для студентов, получавших после успешного прохождения таких сборов звания офицера (обычно лейтенанта) запаса; студенты на время сборов именовались курсантами.
4
Роденовскому гражданину Кале – имеется в виду скульптурная группа Огюста Родена «Граждане Кале».