Есть человек под Смоленском, тоже положивший полжизни на поиски французских сокровищ, отыскавший между делом два настоящих русских клада - и оба довольно ценных. Однако сам он при упоминании о них морщится - ему нужен обоз маршала Даву.
В Омске сразу несколько групп ходят по следу "золотых подвод" Колчака, обшаривая целые таежные массивы.
Маршрут "золотого эшелона" хорошо известен еще с тридцатых годов, когда поисками занимался НКВД, но где именно часть золота была оставлена, еще никому не удалось вычислить.
Знаю, что в Сибири до сих пор пытаются найти "Золотую бабу" поисковые группы из Красноярска. На Сахалине посреди города Холмска уже год стоит разрытая яма - результат экспедиции из Москвы, финансированной местным бизнесменом, уверенным, что где-то здесь лежит японское золото, не вывезенное с острова.
Клады ищут по всей России - и, кстати, о большинстве находок мы уже никогда не узнаем.
Эту книгу можно было писать очень долго, ибо каждый новый сезон приносит все новые и новые находки. Разные люди, разные обстоятельства поисков. Однако о трех последних экспедициях, как о самых, пожалуй, характерных, не рассказать невозможно - и уже тогда ставить, наконец-то, точку.
Разинские казаки свои походы-набеги на владения персидского шаха называли между собой кратко и понятно - "за зипунами". Прибарахлиться, то есть, особенно, когда обносились.
Никто из пятерых собравшихся в обычный субботне-воскресный выезд на поиски сгоревшей некогда водяной мельницы во Владимирскую область и не подозревал, что едут
на самом деле "за пятаками".
Однако получилось все именно так. Мельницы, конечно, не отыскали. Поиск монет на бывших мельницах бывает иной раз особенно результативен. Испокон веку мельницы служили местным мужикам чем-то вроде общедоступных клубов. Зимой туда съезжались хозяева из окрестных деревень - молоть зерно прошлого урожая. Стояли на санях в очереди, вели нескончаемые разговоры, никуда не спешили, и старались остаться ночевать. Когда в селах появились казенные "монопольки" посылали за вином, И так год за годом, а иногда век за веком.
Мельницы обычно в деревнях помнят - где они стояли.
Однако чаще всего эти места оказываются заросшими крапивой, бурьяном, кустами и потому недоступны для поиска.
На этот раз ее просто не нашли.
Однако прямо с дороги увидели вдалеке стоящий в чистом поле остов церкви. Означать это могло одно - вокруг некогда существовала деревня. Такие места всегда привлекают, тем более в бинокль удалось разглядеть, что вокруг церкви - пахотное поле. Но увидеть - одно, а доехать - другое. Свернули с асфальта на грунтовку, повернули еще разок и церковь стала ближе. Дорогу перегородил вялотекущий ручей, однако опыт преодоления таких препятствий был: быстро соорудили из земли, камней и палок временную, колею и, пока вода ее не размыла, быстро проскочили на ту сторону. При таком способе есть только одна опасность. Может пойти внезапный сильный дождь и тогда "на той стороне" можно застрять надолго.
Как бы там ни было, но к церкви все-таки пробились и остановились на недавно скошенном ржаном поле. Сколько хватало глазу - сквозь стерню были видны битые кирпичи, обломки глиняной посуды, ржавые железки. Деревня была покинута не очень давно, последний дом разобран от силы десять лет тому назад, а значит современного мусора осталось после нее немало. Но церковь, судя по архитектуре, относилась к царствованию Николая I, то есть деревня была старше ее минимум на полвека. И значит поиск здесь, хотя бы и
затрудненный, должен был теоретически что-то да принести.
Тем не менее, особых результатов от этой деревни никто не ждал. И зря.
Через несколько минут на скошенном поле кружили сосредоточенные фигуры в характерной позе. Металлоискатели в этой компании были представлены самые разные - от подводного Фишера до суперсовременного Эксплорера, однако роднило поисковиков другое - напряженное вслушивание в звук своего прибора. А вдруг!
Но повезло, конечно, только одному.
Он с самого начала заметил большое черное пятно среди рыжей недавней пашни через овраг от остова церкви. И, предоставив остальным стерню, отправился туда.
Собственно, тем самым он уже нашел клад. Несколько шагов по пахоте - пятак, еще один, россыпь, а дальше прибор зашкалило. Тогда он не сдержался и заорал через все поле сгорбленным унылым фигурам на стерне, чтобы все бросали и шли к нему…
Ну и началось. Скоро пятаки перестали помещаться в карманы и для них принесли вынутые из машин резиновые коврики. Рядом с горкой монет с удовольствием фотографировались. Образовалось несколько довольно глубоких ям, в которых пятаки лежали особенно густо, но со дна все звенело и звенело. Собрать больше пятидесяти килограммов чистой меди (тогдашняя монетная стопа - 40 рублей из пуда меди).
Для большинства собравшихся это был первый клад, поэтому разговоры о нем, а также отмывания, разглядывания и классификация монет займет едва ли не всю зиму.
А состав клада таков: 1758 -12 штук, 1759 - 4, 60 - 5, 61 - 4, 62 - 2 (Елизаветы), 63 - 24, 64 - 20, 65 - 15, 66 - 23, 67 - 24, 68 - 19, 69 - 24, 70 - 37, 71 - 21, 72- 20, 73 - 12, 74 - 4, 75 - 15, 76-28, 77 - 11, 78 - 9, 79 - 17, 80 - 16, 81 - 20, 82 - 13, 83 - 16, 84 - 20, 85 - 20, 86 - 12, 87 - 2, 88 - 38, 89 - 35, 90 - 22, 91 - 23, 92 - 16, 93 - 20, 94 - 8, 95 - 8, 96 — 20.
Монетные дворы представлены во всем разнообразии, кроме Таврического. Клад был помещен в широкогорлый черноглиняный сосуд, завязанный очевидно
куском ткани или дерюгой. Обломки горшка удалось собрать и почти весь его склеить.
Облик владельца клада, обстоятельства закладки и все остальное каждый может представить себе сам, в меру своего воображения.
Но самый поразительный случай, связанный с находкой клада, - из самых последних - произошел осенью 2000 года, причем в нем так или иначе участниками оказались большинство самых активных членов клуба...
Началось все с бензоколонки. Пока мы там ждали своей очереди, пристроился за нами старик в длинном брезентовом плаще на старом, дышащим на ладан мотоцикле. Вышло так, что разговорились: дед явно был местным, а случаев поговорить со старожилами упускать не рекомендуется. Старик ничуть не удивился нашим вопросам, и, похоже, даже был рад рассказать "про старину". Барские имения? А как же были...
Вот сейчас километров пять по этой дороге, потом будет поворот, и по грейдеру почти до конца. Там опять повернуть, по грунтовке и увидите посреди поля дубовую рощу...
Ну мы и поехали. Огромные дубы увидели издали, почти неезженая колея дороги подвела нашу машину под самый крайний из них, когда-то пополам разваленный молнией. Рядом расположился затянутый илом и ряской небольшой пруд, окруженный высокими камышами, за ним - когда-то распаханное, а теперь тоже заросшее бурьяном поле.
Обычный пейзаж, уже и примелькавшийся взгляду.
Но когда-то место было жилое. Это мы поняли сразу, едва вылезли из машины. Битый кирпич, осколки горшков, в траве мелькнуло донышко фарфоровой тарелки. Искать, в общем, можно. И нужно. Первая находка - павловский двухкопеечник - лежала в трех метрах от колеса машины. Металлического мусору в земле здесь хватало, а мест для поясков пригодных - нет. Сама дорога, да несколько проплешин среди высохшей до деревянной твердости некошеной августовской травы - вот, собственно, и все. Не было, правда, ни пробок, ни фольги, ни алюминиевых ложек: деревня захирела до того, как
они появились. Попадалась "медная российская монета", пряжки и колечки все той же непременной конской упряжи, мой напарник откопал кусочек серебряной крестьянской сережки. Хоть что-то! В тот день мы много ездили, отыскивая то одно вроде бы известное нам перспективное место, то другое - и, в итоге не найдя ни одного, как то приуныли, ибо с абсолютно пустыми руками возвращаться не хотелось. Да и не было такого ни разу. Так и что копеечке николаевской обрадуешься. И деньге с полушкой тоже.
В общем, кружим, копаем время от времени ямки. Друг от друга довольно далеко, но мой крик был услышан тотчас же...
Я вообще не раз наблюдал за эмоциями тех, кто сделал ценнейшую находку. Кто бросает лопатку и аппарат, издает вопль и бежит показывать находку друзьям. Кто наоборот сует ее тут же в карман, оглянувшись по сторонам, и лишь потом, скупо улыбаясь, предъявляет ее товарищам и принимает поздравления. Есть отдельные граждане, кто вообще скрывают все, что нашли, хотя весь их внешний вид говорит как раз об обратном.