Он замолчал в приступе кашля, вытирая рот носовым платком. Он остался испачканным пятнами свежей крови.
- ‘Я уверен, что вы безупречны, сэр, - запротестовал Фрэнсис.
Тревожная мысль терзала его, когда он вспоминал те последние безумные мгновения с матерью.
- ‘Могу я довериться вам, сэр?’
- ‘Конечно, мой мальчик. Как твоему собственному отцу.’
- Перед тем как я уехал из дома, моя мать сделала совершенно странное предположение. Она сказала - она верила, - что мой дядя Том, возможно, невиновен в этом преступлении. Она сказала, что он убил Уильяма только в целях самообороны.’
Чайлдс так сильно затряс головой, что у него задрожали все подбородки. - ‘Она ошибается. Горе свело ее с ума, бедная женщина. Я видел Уильяма Кортни в Палате лордов в день его смерти. Забота, которую он выражал своему брату, любовь и привязанность, которые он питал к нему - ни один человек не мог в этом усомниться. В тот же день он сообщил мне, что намерен выдать тому десять тысяч фунтов стерлингов на организацию экспедиции по спасению их брата Дориана, захваченного пиратами, хотя позже выяснилось, что мальчик мертв. Но для Тома Кортни этого было недостаточно. Поздно ночью он устроил Уильяму засаду на тропинке у Темзы, требуя большей доли отцовского наследства, а когда Уильям отказался, Том безжалостно зарубил его.’
Фрэнсис содрогнулся, представив себе эту сцену. - ‘Вы в этом уверены?’
- ‘Я получил полный отчет от лодочника, который был свидетелем всей этой трагедии. Даже спустя столько лет я помню каждую деталь.’
В дверь постучал слуга и вошел с серебряным подносом. Он расставил на столе Чайлдса тарелки с жареным мясом и налил два бокала кларета из хрустального графина. Все, что мог сделать Фрэнсис, - это дождаться, пока слуга уйдет, и только тогда наброситься на еду.
Чайлдс ел почти так же жадно, как и Фрэнсис. Соус стекал по его подбородку и капал на рубашку.
- ‘Ты хочешь отомстить за своего отца? - Куски пищи брызнули у него изо рта, когда Чайлдс задал этот вопрос. Он продолжал, не дожидаясь ответа - ‘Ну конечно же, хочешь. Ты - Кортни, и я хорошо знаю, какая кровь течет в твоих жилах.’
Фрэнсис сделал большой глоток вина. - Да, сэр. Но я не понимаю ...
- ‘Твое сегодняшнее присутствие здесь очень благоприятно, как будто судьба направила твои шаги. Видишь ли, неделю назад в Дептфорде пришвартовался корабль из Индии. "Вдова" под командованием капитана Инчберда. Он принес с собой весьма примечательную историю. В двадцати двух днях пути от Бомбея, близ берегов Мадагаскара, на него напал пират и едва не захватил в плен. Судя по всему, это был ожесточенный бой, но пока он отважно отбивался от противника, в бой вступил небольшой шлюп. Ее капитаном был не кто иной, как Том Кортни.’
Фрэнсис почувствовал, как комната закружилась вокруг него. Картины на стене, казалось, давили на него, и вино пульсировало в его голове. - ‘Этого не может быть, сэр. Том Кортни умер в Африке, когда я был еще ребенком. Мой дядя Гай подтвердил это.’
- Твой дядя был неправ. Том Кортни жив и здоров, торгует вдоль побережья Африки. Инчберд считает, что он живет в Кейптауне, когда не находится в море.’
Чайлдс отложил нож и вилку. - ‘Ты просил меня о месте в компании. За любовь, которую я питал к твоему деду, и за нашу долгую связь с твоей семьей я с радостью дам тебе место клерка у твоего дяди Гая в Бомбее и свободный проход на одном из наших кораблей. Но я могу дать тебе больше. Судно зайдет на мыс по пути в Бомбей. Оно может находиться там несколько недель, запасаясь провизией и поливом. Если ты пожелаешь, у тебя будет время сойти на берег. Ты можешь найти своего дядю, если он там.’
Френсис жевал кусок свинины, изо всех сил стараясь вобрать в себя эту последнюю информацию. Чайлдс наклонился вперед. Вино окрасило его губы в цвет крови.
- ‘Когда Том Кортни бежал из Англии, мы предложили пять тысяч фунтов за его поимку. Я лично гарантировал награду. Это все еще действительно. - Пять тысяч фунтов, - повторил Чайлдс. - Это роскошная сумма для любого мужчины, не говоря уже о юноше твоего возраста, только начинающем пробивать себе дорогу в жизни. А если ты разумно вложишь деньги в Бомбее, то к тому времени, как вернешься, сумма может удвоиться или утроиться.’