В ярком солнечном свете поверхность моря казалась такой гладкой и яркой, что ее можно было бы высечь из цельного камня. Даже там, где волны встречались с землей, они колебались, но не разбивались. У самого берега лениво покачивались на якорях два Ост-Индийца.
***
В устье реки кольцо низменных островков сгрудилось вокруг болотистой котловины. Каменные форты венчали каждую вершину холма. Многоярусные башни и многочисленные карнизы огромной пагоды поднимались из рощи древних искривленных баньянов. По ту сторону узкого канала, едва ли шире мушкетного выстрела, лежали берега великого Индийского субконтинента.
Кристофер Кортни услышал, как в полдень прогремел выстрел из пушки форта. Он вытер лицо, обливаясь потом в своем лучшем сюртуке и тяжелых бриджах. Все торговцы в Бомбее заканчивали свои дела рано утром, прежде чем вернуться в относительную прохладу своих домов. В этот час он был единственным человеком за границей.
"Два Муссона – это возраст человека", - гласила старая бомбейская пословица: Чтобы достичь этого возраста, Кристоферу нужно было прожить всего два года. Для некоторых мужчин это было слишком оптимистично. Зловонный воздух, поднимавшийся над солончаками, вкупе с ядовитой вонью тухлой рыбы, которую туземцы использовали для удобрения своих кокосовых пальм, уносили некоторых прибывших еще до того, как они сошли со своих кораблей. Остальные сидели по домам столько, сколько могли, подсчитывая свои доходы и дни, когда они смогут сбежать в Англию.
Теперь Кристофер пережил пятнадцать муссонов - всю свою жизнь, не считая трех лет, проведенных на Занзибаре. Действительно, в то время как другие мужчины увядали и умирали, он процветал - высокий и худощавый, с твердым подбородком и глубокими карими глазами – ни капельки не похожий на своего отца, одобрительно говорили люди, хотя никогда в присутствии его отца.
Несмотря на жару, он весь дрожал. Сутулый часовой пропустил его через ворота, а затем через двор к дому губернатора. Это была реликвия времен, когда острова принадлежали португальцам - внушительное трехэтажное здание с португальским гербом, все еще вырезанным над дверью. Он возвышался над стенами форта, который был построен вокруг него, когда англичане захватили остров.
Хотя это был его дом, дыхание Кристофера участилось от волнения, когда он вошел. Он поднялся по лестнице и робко постучал в массивные тиковые двери, охранявшие кабинет губернатора.
- Войдите, - рявкнул знакомый голос.
Гай Кортни сидел за своим столом перед тремя высокими окнами, из которых он мог видеть каждый корабль, стоящий на якоре в гавани. Бумаги были аккуратно сложены на его столе - буквари и консультационные книги, манифесты и счета за погрузку, все чернила и бумага, которые управляли торговлей компании не меньше, чем ветры, которые разгоняли ее корабли. На стене слева от него отец Гая Хэл смотрел вниз с картины маслом, его рука покоилась на рукояти большой золотой шпаги. Из ее навершия торчал огромный сапфир, раскрашенный с таким блеском, что казалось, будто он светится от холста.
Рядом с Гаем стоял чернокожий слуга, помахивая на него павлиньим пером с серебряной ручкой. Гай даже не поднял головы.
- ‘Что такое? - рявкнул он.
Кристофер схватился за край своей шляпы. Он снова глубоко вздохнул. - ‘Я пришел просить у вас разрешения жениться, отец.’
Гай замер на месте. - Жениться?- Он повторил это слово так, словно оно воняло навозом. - ‘Да что же это на тебя нашло, черт возьми?’
- ‘Я уже совершеннолетний.’
- ‘Это едва ли имеет значение. Кто эта девушка, которая захватила твое глупое воображение?’
- ‘Руфь Риди.’
- Кто же это?’
- Дочь капрала Риди. Из гарнизона.’
- ‘Эта девка? Она же всего лишь проститутка из пунш-хауса! - Выражение лица Гая изменилось. Он откинул голову назад и рассмеялся. - ‘На мгновение мне показалось, что ты говоришь серьезно. До меня доходили слухи, что вас видели вместе, но я предположил, что ты просто тащил ее за конюшню, как это делают с ней дюжина других подростков твоего возраста. Возможно, я слишком доверял тебе.’
- ‘Я люблю ее.’
Гай изучал сына сквозь полуприкрытые веки. Мальчик всегда был упрям, как и его отец. Сообразительный и волевой, он обладал всеми задатками прекрасного купца. Так много возможностей - Гай приложил огромные усилия в его образовании. Он избил его до синевы, пытаясь выбить из его натуры противоположные элементы, чтобы сделать его пригодным для будущего, которое он один мог ему дать. А мальчик все еще не научился этому.