Ольга чувствовала, что ему больно и попыталась, обплыв, понять может ли чем-то помочь. Явных ран не было видно, однако он был дезориентирован, не чувствовал направления, потому как плыл прямо на сушу. Ольга попыталась к нему обратиться на языке дельфинов – кит на мгновение замер и, сделав плавный вираж, принялся с удивлением рассматривать маленькую азраи. Тихо, пытаясь не причинить дополнительной боли, Ольга старалась передать несчастному быстренько сформированную карту известной ей части океана, используя некий микс мыслеобщения, передачи эмоций и языка дельфинов. Жуткий суржик, который и в самом кошмарном сне не мог себе представить ни одним лингвист.
Кит был удивлен, однако больше все же расстроен и напуган. Он знал, что пострадал из-за людей, которых давно боялся, ведь они его с самого детства неоднократно пытались убить. Но в этот раз он не понимал, как именно его достали. Сознание Ольги, которое было максимально открытым, чтобы поделится имеющееся имитацией навигационных данных, внезапно просто затопили чужие воспоминания….
Маленькие кашалоты радовались жизни на просторах океана. Пока матери ныряли за кальмарами, дети играли, курсируя от одной няньки к другой. Вот нырнула мать кита, чьи воспоминания видела Ольга и он, весело махая хвостом, в компании двоих таких же ребятишек, сместился к другой взрослой «даме». А потом на горизонте показался корабль. Большой, с белыми парусами, он сначала стремительно приближался, а потом остановился. Детеныши с интересом наблюдали, как от большого корабля отплыло три меньших, уже без парусов, в которых сидели странные маленькие создания… Маленьким китам они показались смешными, неуклюжими и совсем безопасными. Они воспринимали людей как младших братьев. Но братья оказались коварными…
Когда мама кита вынырнула в ее спину впился гарпун и она, страдая от боли, кинулась прочь, пытаясь избавиться от когтя и отвести преследовавших ее хищников от детенышей. Но ее хватило ненадолго. Уставшую самку кашалота догнали, начали пронизывать копьем, выдирая куски мяса и окрашивая море кровавыми разводами. Ее били, пока огромный фонтан крови не прорвался вверх, а она, некоторое время трепыхаясь в воде, наконец не замерла, захлебнувшись собственной кровью. Потом тело потянули к кораблю и закрепили возле борта. Моряки начали рубать труп, снимая с добычи кожу со слоем жира, словно шкурку гигантского апельсина.
Ольга вздрогнула от этой картины, но кит хотел, чтобы она досмотрела, и девушка покорно остановила попытки блокировать поток образов, которые наполняли душу невыразимым ужасом и отчаянием.
Ободрав шкуру, киту отрезали голову и подняли ее на палубу. В черепе прорубали отверстие и начали оттуда что-то черпать ведрами, а потом вообще залезли туда с ногами, сопровождая все это веселыми криками. Выбрав все что желали, измазанные в крови люди выбросили за борт голову кита, следом за ней вскоре отправился и изуродованный остов несчастного создания, а над кораблём начал подниматься столб черного дыма.
Ольга смотрела глазами детеныша на порубанную голову кашалота, которая плавно опускалась на дно и чувствовала, как его боль врезается, вплавляется раскаленным металлом в ее память навсегда. Кит жил с этой болью всю жизнь. Болью и пониманием что его род уничтожают не хищники для выживания, а их младшие братья, потомки азраи – люди. Морские гиганты считали людей неразумными детьми, жестокими в своей наивности, но детьми, которых нельзя обижать! Кашалоты, даже пытаясь спасти сородичей, нападали на лодки, а не людей! Картины отчаянных попыток морского народа остановить убийц, мелькали перед глазами одна за одной, поражая намерениями благородных существ до последнего не убивать «неразумных детей» и шокирующей жестокостью людей, которые не жалели никого. Ни самок, ни детенышей, ни тем более тех, кто пытался отстоять свое право на жизнь…
Ольга осознала, что дрейфует в позе эмбриона. Тяжелые воспоминания наконец перестали затапливать ее сознание, но девушка далеко не сразу осознала себя после такого погружения. Было тяжело просто отыскать себя в длинной чужой жизни, которая пулей пронзила ее разум и сердце. Кит неспешно плавал рядом, тихо напевая медленную грустную песню. Это было похоже на реквием по погибшим. Красивый, наполненный тоской и одновременно верой в победу жизни.
Азраи медленно выровнялась, расстроенно-виновато подняла взгляд на своего нового знакомого. Стыд за людей, боль, раскаяние и дикое сожаление перекатывались в душе Ольги девятиметровыми валами. Кашалот прекратил петь и выдал странную руладу, направленную прямо на девушку. Низкий вибрирующий звук словно прошел сквозь азраи, отражаясь где-то в середине странным резонансом, словно… Бодрил, улучшал настроение… Разве такое возможно? Ольга с удивлением прислушалась к себе, почувствовала, как начали неспешно двигаться милиды. Он явно что-то делал с ней, но это не было чем-то плохим. Потом в звуковом сопровождении кит небольшими порциями направил ей несколько кадров из ее же прошлого. Мама, село, берег моря. Похоже он объяснял, что знает о ее человеческом происхождении, но никакой агрессии эта информация в нем не пробудила. Наоборот, именно поэтому он желал поделится собственным опытом, мировоззрением, чтобы она передала это в будущем азраи и людям…