Ольгу проведала Тараза, благодаря за спасение брата. Она была уверенна, что все будет хорошо, и что он жив именно благодаря Арджуне.
Нанесла визит леди Зиурелия. Знакомое противоречие желаний, убить глупую девочку и вылечить, чтобы с ней все было хорошо, напомнило родную маму. Хотя в случае с леди Зиурелией, была примесь еще чего-то непонятного. Раскаяния? Вины? Смятения? Но, естественно, глава рода не дала возможности тщательно разобраться. Тем более, что мышление Ольги сейчас по скорости не очень отличалось от сухопутных черепах. Пока мысль оформится в вопрос, любой визитер трижды помашет плавниками.
Приплывали Натан, Танзую. К Арджуне снова «приставили» Ниту, которая, помогая в элементарных вещах слабой, как младенец, Ольге, развлекала ее беседами, разговорами и разнообразной музыкой.
Правитель, к счастью, больше не появлялся. Вообще странный тип, так переживать о состоянии здоровья Арджуны, а «поприветствовать» ее по возвращении к жизни типичным выговором! Мог бы для начала хоть имитировать радость! Хотя, беря во внимание состояние его сына, хорошо, что не прибил на месте.
Потянулись бесконечно длинные дни под присмотром целителей. Организм Ольги возвращался к норме медленно, а лечение азраи, вопреки разительному отличию от человеческого, все равно оставалось лечением. Оно было откровенно нудным, надоедливым и болезненным. Приходилось периодически сидеть неподвижно з какими-то моллюсками на спине, очень осторожно двигаться, потому что ты вся оплетена странными неподобными существами, которые выводят из организма вредные вещества, терпеть уколы необычных морских ежей для стимулирования выработки какого-то там гормона, а еще было огромное количество вообще непонятных манипуляций, спасибо хоть безболезненных… Уже через неделю эти все интересности воспринимались не лучше чем уколы и таблетки в человеческой больнице.
Мурад, по словам Ниты, пришел в себя через две недели после возвращения, Тамаз – через месяц, но все еще находился в специальной камере. Нита сказала, что по мнению абсолютно всех целителей это чудо, что мужчины добрались до Мави исид живыми.
Сама Арджуна оказывается восемь дней находилась между жизнью и смертью и только пение Саенгдао позволило выйти из состояния, до которого девушка дошла, пытаясь, вопреки законам природы, спасти всех. Но даже более-менее выкарабкавшись из лап смерти, Ольга металась ночами от ужасов с участием Мурада, а днем ловила себя на том, что регулярно беззвучно плачет. Ее не пускали даже смотреть на него, аргументируя тем, что «Арджуна еще слишком слаба». Но Ольга подозревала, что принц просто не желает ее видеть. Не удивительно, после всего.
Девушка пыталась чем-то занять себя, однако слишком быстро уставала. Даже от простого чтения начинали болеть глаза, потому она большую часть времени что-то смотрела на большом, расположенном на стене, изогнутом дугой, как тонкий лист бумаги, экране, слушала музыку, исполняла рекомендации врача и думала. Думала, вспоминала и пыталась как-то построить картину своего будущего. Но этот карточный домик рассыпался пеплом, стоило ей вспомнить бессознательных Мурада и Тамаза и… потерянного ребенка.
В который раз вытирая незаметные слезы, Ольга медленно подплыла к аналогу подводного магнитофона, выглядевшему как небольшой голубой коралл с широкими срезами по краям, которые выполняли роль колонок, и включила музыку. Полилась нежная мелодия, которая наполняла пространство, растворяя в переливах звуков, теряя в переплетении нот ту ноющую постоянную боль, которая стала неизменным спутником девушки. Как ни странно, но теперь музыка уже не заставляла Ольгу терять голову. А жаль…
–Слушаем Шопена? – спросила Нита, вплывая в ее комнату з завтраком. Серебристый хвост гостьи ловко активировал плотную мембрану на входе, чтобы восстановить герметичность. Вообще «палата» Ольги напоминала этакий зеленый узорчатый кокон, сплетенный из удивительного материала похожего на живой коралл. Причем эта «палата» была подвижной. Привязанная гибким туннелем к центральной постройке, она неспешно плавала, оказываясь то над коралловым рифом, то среди длинных широколистных водорослей, то в синем пространстве над голой черной скалой.
–А это Шопен? – удивилась Арджуна Эту фамилию она знала. Музыку в сельской школе конечно не считали серьезным предметом, однако учитель у них был хороший, окончил консерваторию, умел играть на огромном количестве инструментов и знал очень много интересного. А в седьмом классе ученикам самого буйного класса школы, вообще экзамен по музыке устроили, к которому пришлось учить биографии композиторов, звучание классических произведений и веселые песенки. Но этой мелодии среди экзаменационных заданий не было. Ольга грустно улыбнулась воспоминаниям. Это все было так давно, словно в другой жизни. …