Ольга с сожалением оставила черепашка в своем гамаке, пожелав ему удачи. Малыш неожиданно был против, начал возраженно что-то пищать и даже пытался догнать азраи. Но куда ему до скорости русалки. Тем более русалки, которая торопится, как на пожар.
Ольга двинулась вперед, не выбирая путь разумом, а повинуясь зову, все громче и громче звучащему в ее душе. Наверное, так птицы чувствуют полюса земли, во время сезонного перелета – не объяснимо, на уровне инстинктов, но уверенно. Как и необходимость лететь.
Девушка больше не вспоминала про такие ориентиры как карта, звезды. Как-то незаметно, сама собой исчезла потребность всплывать на поверхность. Надводный мир стал для нее, как в прошлом звездное небо – прекрасное, однако невероятно далекое и … чужое. Чем дальше она погружалась в этот синий мир, тем больше чувствовала себя частью моря, тем реже вспоминала о своей любви к солнцу и потребности в общении с людьми. Она изменилась.
Глава 4
§§§
Океан стелился перед Ольгой, как скатерть-самобранка, щедро предоставлял для пропитания – мелкие дары, для сна – удобные покрытые мягкими водорослями скальные выступы. Съедобная мелочь попадалась на пути девушки в таком количестве, что ее даже ловить толком не приходилось, скорей выбирать, как на заваленном товаром рынке. Только и разницы, что денег никто не просил. Ни одного крупного хищника, ни одного раздражающего судна з сетями, ни одного мелко-ядовитого жителя глубин, который бы попытался улучшить образованность Ольги эмпирическим путем. Не путешествие, а сплошное удовольствие.
В очередное утро, легко позавтракав парочкой моллюсков в прикуску с новенькой, но необычайно вкусной красноватой водорослью, лавируя между небольшими скалами в погоне за косяком рыбы, Ольга, заметила впереди очертания подводных скал. Они словно что-то напоминали, что-то давно забытое, или может виденное во сне… Азраи остановилась и, оставив охоту, задумчиво проплыла вперед. Постепенно из синевы выступили огромные, достигающие, наверное, далекой поверхности, мрачные скалы. В центре чернело ущелье, словно врата в иной, и на вид не очень доброжелательный, мир.
Почувствовав легкое головокружение, словно от выпитого бокала шампанского, Ольга остановилась. Странно и знакомо…
Девушка внимательно осматривала ущелье. Узкое, темное, хмурое, но при этом словно мерцающее странным светом на границе зрения. Любопытно… Эта темная загадка манила, вопреки тому, что выглядела совсем негостеприимно. Однако теперь Ольга больше доверяла своим инстинктам, и раз что-то почувствовала, значит – что-то есть.
Темные, гранитная или базальтовые, скалы з двух сторон сначала не заинтересовали Ольгу. Камень, водоросли, ракушки, актинии. Но присмотревшись, девушка уловила некую необычность – подозрительную симметрию. Очертания расположение водорослей, даже ракушки росли так, словно их кто-то специально высаживал… Словно ухоженная вертикальная клумба. А значит…
Внезапно, из-под растений, с двух сторон от Ольги, появились две огромные мурены и с угрожающим шипением поплыли на девушку. Азраи невольно отшатнулась, но почему-то недалеко.
– Мерзкие пасти…
Хищники вызывали не лучшие эмоции. Неприятными были как морды, так и повадки. Но было именно неприятно, а не страшно. Да и мурены, вопреки стремительно-атакующему броску, не напали, а за полметра от гостьи остановились словно к чему-то прислушиваясь. Они угрожающе висели перед русалкой, демонстрируя выданные природой острые зубы. Ольга подумала, что природа конечно щедрая дама, но в данном случае могла и поскупиться.
– Любопытно. Прямо как цепные собаки… – бормотала девушка, осторожно приблизившись к морским страшилищам. Мурены, словно ощетинились, грозно начали открывать и закрывали рты, перемещаться в вертикальной плоскости, однако не нападали и не отступали. Русалка отплыла немного вбок – мурены с подозрением повернули за ней головы, но с места не сдвинулись. Странно. И правда, словно что-то охраняют. Оля, вопреки здравому смыслу, поплыла прямо на хищников, намереваясь проскочить между ними. Русалку непреодолимо тянуло вперед, и какая-то ее часть была уверенна, что отвратительные создания не нападут. Какая-то часть. А другая, та которую именуют здравый смысл, панически металась по сознанию, в поисках у дурехи «кнопки обратного движения».