–Атрей? –вздрогнула Ольга. – Мама говорила, так звали моего отца…
–Что? Ты уверенна? – Ивран так резко повернулся к девушке, что она невольно отшатнулась.
–Может это просто совпадение…
– Как он выглядел? Что она о нем говорила? Ты его видела? Что ты о нем знаешь?
– Почти ничего… Он исчез дол моего рождения. Она говорила он был высокий, красивый, спортсмен. Со светлыми волосами. Очень добрый. Фотографий не осталось. Ни единой. Ничего не осталось после его исчезновения… Кроме меня…Да и я о его существовании узнала совсем недавно.
– Когда он исчез?
– До моего рождения. Точно не скажу.
Ивран, подплыв к Ольге впритык, внимательно всмотрелся в лицо, словно впервые увидел «сестричку», а потом, резко схватив какой-то маленький фонарик, посветил ей прямо в глаза. Девушка прищурилась от яркого тонкого луча.
– Ай, ты что творишь!
–Проверяю, – нервно ответил он, – Не может быть...
–Я думала данные о моем хвосте еще у стража определились. Я же спрашивала про отца – мне сказали, что его тут не может быть. Да и Танзую говорил, что прямой наследник не может быть со способностями азраи.
–Ты не понимаешь. Система отслеживает по данным крови принадлежность к роду до пятого-десятого предка, но точности цепочки не обеспечивает. У людей слишком быстрая смена поколений, потому анализ давно уже настроен на общие совпадения. Кроме того, Танзую прав, прямых наследников с активными генами азраи не бывает, разве что случится невероятное совпадение огромного количества факторов, – лихорадочно говорил Ивран, проводя какие-то манипуляции с глазами девушки, рукой, чешуей. Какие-то датчики, которыми он молниеносно ее обвешал, словно новогоднюю елочку, весело помигивали.
–А, кстати, почему не бывает? – спросила девушка, пытаясь избавится чёрных точек перед глазами, которые остались после световых манипуляций братика.
–Кровь азраи уже давно вступает в конфликт с человеческой, и зачастую прямые наследники не рождаются, а гибнут еще в утробе. Либо рождаются без каких-либо признаков морского народа, только те дети, у кого наш генный код зашифровался очень глубоко и материнский организм его не идентифицирует, не выявляет. Это похоже на… на резус-конфликт, но гораздо жестче. Это не предотвратишь введением антирезусного иммуноглобулина.
–Еще бы знать, что такое резус-конфликт и тот иммуноглобулин…– немного растерялась девушка, наблюдая за хаотичным метанием собеседника.
–Резус-конфликт – одно из усложнений беременности у людей при несовместимости матери и плода по резус-фактору, которая возникает в случае, если ребенок является носителем резус-фактора, а мать – нет. Перенесение резус-фактора определяется наличием гена RhD, который отвечает за синтез особенных белковых резус-антигенов, которые расположены на поверхности эритроцитов. Резус-антигены плода в небольшом количестве попадают в кровоток матери, вызывая процесс выработки антител. Проникая назад через плаценту, антитела способствуют разрушению эритроцитов плода, что ведет к развитию гемолитической болезни. Вследствие этого разрушения эритроцитов в крови повышается уровень билирубина. В высоких концентрациях это вещество может спровоцировать нарушение функций слуха и речи. С целью компенсаторного повышения образования эритроцитов, существенно усиливается функция печени и селезенки. Если их функциональных резервов оказывается недостаточно у ребенка развивается анемия. В тяжелых случаях резус-конфликт приводит к гибели ребенка, – быстро, похоже автоматически, рассказывал Ивран.