–Лишь? Официальное знакомство с Арджуной или сообщение о помолвке, в зависимости от ситуации, и твое приглашение — это «лишь» традиции? – Тараза подплыла к мужчине, который старательно пытался что-то читать.
–Если я пропущу такое событие, это может вызвать вопросы и быть воспринято, как неуважение, – ответил спокойно брат, не отрывая взгляда от экрана.
–А может не стоит будить демонов? – сестра мягко положила руки на плечи Тамаза.
–В чем ты сомневаешься, сестра? – поднял на нее недовольный взгляд брат.
– В тебе, братик, в ней. Но скорей даже не сомневаюсь, а беспокоюсь о твоей судьбе.
–Зря. Сомневаюсь, что в такой день моя персона будет интересовать Арджуну. Бал, красота, всеобщее внимание, принц наконец. Зачем ей какой-то давний знакомый дурак?
–Кто знает…– Тараза, покачав головой, исчезла в собственной комнате. Она не была согласна с братом, однако и спорить не стала. Какие аргументы? Арджуна не объявлялась, не требовала внимания Тамаза, никак не напоминала о себе, не давала ни единого повода думать, что они были знакомы. Но почему? Потому ли, что увлеклась новой жизнью и перспективой брака с сыном Правителя? Или коварно готовит удар в спину– месть, которую так уважают люди? Таразу беспокоили те обида, боль, шок, почти ненависть, которые со скоростью молнии проскочили в девушке в день ее единственного визита. Тамаз ее обидел. Если не во время их общения в Черном море, то в тот день. Мог ли он поступиить иначе? Мог. Но поступил, как поступил. Выбрал привычный путь, подставляя, как всегда, под удар собственную голову. Открестился от их знакомства, а это достаточный повод для обиды, особенно для юной девушки. Тараза знала, каким категоричным может быть человеческое дитя, как жестоко мстить за пренебрежение, за неоцененную любовь. И пусть сейчас Ольга азраи и даже Арджуна, никто не сможет гарантировать, что она лишилась человеческой жестокости и влияния воспитания на суше. Так чем же угрожает ее вероятное желание получить реванш? И как спасти брата от очередного финта судьбы?
Женщина отстраненно провела рукой по мозаике, которая украшала ее спальню. Коснулась объёмных камней желтых скал, покрытого золотым песком побережья, провела указательным пальцем по стволу ветвистого дерева, изображенного на самом краю крутого обрыва, по фотографически нарисованному леопарду, который разлегся на широких ветвях. Этот пейзаж был выбран не случайно. Он имел для Таразы особенное значение. Это было болезненное, однако необходимое напоминание о собственных ошибках и найденном предназначении – защищать родных.
Аделея была права, говоря Аджуне про тоску Таразы по поверхности. Тоску, усиленную невозможностью вернуться. Субъективной невозможностью.
Темнокожая азраи уже почти триста лет не подымалась на поверхность и не имела с людьми никаких контактов, но не потому, что ей кто-то это запретил, а потому, что мужчина, которого она имела неосторожность полюбить до безумия, был человеком. И навсегда остался там. Тараза бросила ради него все, предала всех: свой народ, родных, порученную миссию. Бросила на алтарь все, но…Судьба жертву не приняла. Проклятый медальон отомстил за предательство.
Нет, любимый человек, которого она выкупила за то капризное украшение, не отрекся от нее, не предал, не отказался. Он был настоящим идеалом. Принял ее сущность и осуществил все ее девичьи мечты. Они были вместе… Счастливы. Но не долго. Прощальный удар нейростимулятора Арджуманад не прошел без последствий. У Тамазы открылся дар предвидеть некоторые события. Хотя, это скорей проклятие. Потому как то землетрясение 1755 года… Лучше бы она о нем не знала… Землетрясение в океане, которое пропустили их ученные из-за аномальной ситуации и которое едва не разрушило столицу Мави исид. Азраи успела предупредить морской народ, но не спасла любимого. Когда Тараза в Харидваре узнала, что землетрясение достигло и ее дома на суше, то едва не сошла с ума. Высшие силы отомстили уточнено – предоставив женщине искупить предательство собственного народа, они лишили ее того, ради кого она на него пошла. Заставили бросить любимого в тот момент, когда она должна была быть рядом с ним. Спасти, или хоть разделить с ним последние мгновения. Но, не сложилось…
Тараза с тоской смотрела на мозаику невольно вспоминая прошлое… Началом краха счастья стал ночной кошмар, который мучал ее несколько месяцев, прежде чем женщина поняла предупреждение. Предупреждение о возможном разрушении Харидвара. Проснувшись в очередной раз в слезах, Тараза согласилась с любимым, что высшие силы требуют от нее действий и не оставят в покое, пока не получат желаемое. Каждую ночь видеть разрушение столицы морского народа было слишком даже для азраи, которая обменяла давнюю реликвию Арджуманад на короткую, как вспышку метеорита, жизнь одного человека. Но одно дело пожертвовать мелким, пусть и культовым, украшением ради жизни любимого, а другое – не предупредить о возможной гибели целый город.