Собственная группа причиняла сплошную головную боль. Все это продолжалось краткие несколько месяцев. Было такое ощущение, что за нас боролись две силы - темная и светлая. Вдруг группу, не выдержав дрязг, покинул самый скромный ее участник - Петр Акимов, на котором, можно сказать, почти все держалось. Правда, через семь лет он вернулся, и наши творческие отношения возобновились с той точки, на которой прервались.
Группа еще записала в состоянии полураспада альбом "Колокольчики". В студии постоянно находились только я и звукооператор. Остальные приходили по одному, никто между собой не общался. Записывая вокал, я была неожиданно обескуражена тем, что почувствовала себя выброшенной на берег рыбой - волна бешеной энергетики, владевшая мной на концертах, бесследно испарилась, в холодной пустоте студии пелось совершенно не так, вернее, не пелось совсем. В это время я опасно заболела аллергией - покрылась с ног до головы (к счастью, кроме лица) красными пятнами, переходящими в незаживающие волдыри. Врачи небрежно говорили "крапивница", пока не стало ясно, что это нечто посерьезнее. По знакомству меня, иногороднюю, устроили в больницу, месяц я провела под капельницей, пропустила сессию в Гнесинском институте (пришлось потом долго наверстывать) и заодно потеряла работу преподавателя аэробики в ДК "Ховрино" (оказалось - навсегда, больше вернуться к этому занятию как-то не довелось). Запись была на стадии предварительного сведения, когда еще и студия закрылась. Помещение опечатали, а следы многоканальных исходников обнаружились лишь тогда, когда они были проданы вместе со всем оборудованием студии и стерты - "почищены" новым хозяином. Так что начисто свести не удалось. Еще лет пять потом я была пятнистой, как ягуар, пока постепенно не побелела. "Колокольчики" долго не хотели выпускать - я не могла смириться с тем, как не похож был результат на то, что я чувствовала на сцене и ожидала на записи. Но потом выпустили, и выяснилось, что альбом нравится очень многим. Так что, слава Богу, что хоть в таком виде часть песен удалось записать.
Потом настал период "Регги-Ковчега", когда меня обвиняли в примитивности и полной деградации после сложной и красивой акустики. Куча новой акустики и электричества. Как я могла и смела предать великую музыку регги! "Регги-Ковчег" впоследствии вернулся к прежнему названию - просто "Ковчег". И был далеко не последним моим проектом.
Один мой знакомый послушал одно из первых выступлений "Регги-Ковчега". Я спросила: "Как тебе новое?" А он: "Что новое? Арефьева, она и в Африке Арефьева". Стержень, который остается, он главнее всего. Снаружи может быть наверчено много оберток. Обертки нужны для людей, им так удобнее. Я зрителей все время интригую сменой этих оберток. Мне хочется научить их, тому, чтобы они смотрели глубже внутрь, сквозь обертки. Я все время меняюсь. У меня даже песня есть:
Я меняю голоса,
Я меняю лица,
Но кто меня знает,
Что я за птица.
Наверное, творчество называется душа - в ней множество вещей, и раскрываются они с годами. Очень часто через музыку я узнаю что-то о себе, познаю себя. Я пою исключительно о любви, о пути души. Это может быть в рамках любого жанра: эстрадная песня, бардовская песня, рок-музыка, фолк-музыка. Я делаю не разные дела, я делаю одно и то же дело. Я иду в одну сторону, но каждый мою дорогу видит под своим углом зрения, поэтому и называть может по-разному. А я себя изнутри никак уже не могу назвать. Это мой путь - и всё.
Выступление на телевидении в "Программе "А"" в 1995 году - одна из наших лучших концертных съемок. Эта передача специализировалась, в первую очередь, на необычных и перспективных музыкальных явлениях, альтернативной и некоммерческой музыке, русском роке. Редакция определила концепцию своей передачи как "музыка для умных". Приглашение застало меня в яростный момент жизни. Тотальное несогласие с несправедливостью мира несколько экстремистски-юмористично реализовалось в полугодовом существовании без переднего зуба. Даже были какие-то концерты без него. Народная молва с интересом относилась к этому факту (хотя зуб сломался просто оттого, что пришла его пора). Но по случаю съемок в "Программе "А"" было решено все-таки зуб вставить. Так как денег было мало, пришлось обратиться к старичку врачу-надомнику, оказавшемуся форменным коновалом. Он не только ужасно больно, с грубыми и неисправимыми ошибками сделал свою работу, но еще и за два дня до съемки и за день до концерта попал анестезией в кровеносный сосуд и учинил мне флюс, фингал под глазом и синюю щеку. Чтобы замазать их на съемке, потребовался килограмм косметики. На картинке поэтому лицо у меня непривычно пухлое и заслоняется красиво висящей прядью.
За день до выступления, 2 апреля 1995 года, в студии Гнесинки на Ордынке в живом режиме происходила запись второй части альбома "Батакакумба", впоследствии выпущенной под названием "Регги левой ноги". А вечером происходил тотальный концерт в клубе "Не бей копытом" по случаю вручения призов "Фонда загубленного детства", где я стала "Крутизной года", "Вокалисткой года" и "Композитором года". "Регги-Ковчег" в целом и по частям тоже получил кучу мест в разных номинациях. Там тоже пришлось замазывать фингал. Народная молва снова с большим интересом отнеслась к сочинению версий его появления.
Тем более именно на этом концерте, напоминавшем вавилонское столпотворение, меня, только что прибывшую из студии и вышедшую на минуту из набитой людьми гримерки в зал, чтобы попытаться (безуспешно) сдать шубу в переполненный гардероб, не хотел пускать обратно и ударил небейкопытовский охранник. "Ночные волки" разбили ему за это нос и заставили извиниться - так и помню страшное зрелище, как он размазывает по носу кровь и выдавливает из себя "извините". Я при этом была довольно домашней девочкой, которой из средств самообороны известны одни слезы, и только про себя удивлялась, куда же это я родилась. Похоже, эти апрельские дни отличались какой-то особой концентрацией добрых и злых сил...
А еще был "Рояль-Ковчег" - почти театральный проект... "Шансон-Ковчег" - практически фольклорный проект... Духовные стихи - тоже фольклор... Белые цыгане - фольклор... И творческий тренинг "Человеческая комедия". И аутентичный фольклор. И театр. И все - и старое, и новое, я сейчас исполняю, все во мне живет одновременно. И - что? Для постороннего и поверхностного глаза меня все еще "носит", и чем дальше - тем больше. Но если дать себе задуматься, послушать музыку, сравнить разные периоды, то станет понятно, что как я была собой в те незапамятные времена, так и осталась сейчас. Ну, может, реализованности, спокойствия и мудрости чуть больше стало. Просто родилась на стыке, с самого начала - авторской песни, рока, эстрады, театра, классики, авангарда и фольклора. И между ними, по большому счету, нет противоречия.
Мне очень жалко тех девушек, которые становятся актрисами, певицами, идут в искусство. Это все такие профессии, где жизнь стоит на кону и никто тебе не поможет. И ты всю дорогу сражаешься с химерами и зависишь от непонятнейших сил. То ли дадут тебе дорогу на сцену, то ли нет. Это невыносимый психологический пресс. Это то, от чего меня предостерегали мои родители. Но, к счастью, ко мне удача повернулась лицом. Я пишу свои песни. Если бы я не писала песен, я бы, наверное, не стала певицей, каким бы офигенным голосом не обладала. Актер должен найти своего режиссера, чтобы состояться. Певица - композитора, менеджера. Я сама себе стала режиссером, поэтом, композитором, менеджером. Я все научилась делать сама. Арефьева, как мозги, главнее, чем Арефьева - голос. Мне просто повезло, что Бог дал мне сразу букет талантов...
Еще в детстве ко мне приходили какие-то образы, которые будоражили, заставляли кровь вскипать. Ощущение какого-то высокого предназначения, чего-то прекрасного, трудного, яркого. Предназначение было уже записано на моей спине, но мне никто об этом не говорил. К сожалению, вновь и вновь каждому человеку приходится переживать это в одиночку.
Мне кажется, взрослые недооценивают переживания и страдания детей. Детям не с кем посоветоваться, некому рассказать, их никто не может утешить. Они даже не знают, что об этом можно говорить: у детей много умолчаний. Однажды я поняла, что Интернет изменил жизнь людей еще в одном. Анонимное общение раскрывает многие души. Вдруг ты видишь: то, что раньше было темами как бы закрытыми для обсуждения, на самом деле касается многих людей. Раньше нужно было познавать все на ощупь. Сегодня люди стали это обсуждать. От этого эволюция сознания покатилась по другому пути: с одной стороны, очень ускорилась, с другой стороны, происходит упрощение того, с чем человек, может быть, ходил бы годами, переживал, и какие-то невероятные выдувались бы пузыри из этого. А теперь все очень просто: почитал психологов, в ЖЖ написал, и сразу советами закидали. Может, даже какие-то великие произведения искусства не созданы оттого, что человеку теперь есть с кем поделиться. Так бы он великую симфонию написал или роман...