Барон протянул девочке колечко и снова спросил:
— Откуда у тебя оно?
— Мама дала перед своей гибелью, а ей дал мой отец. Так мне мама сказала.
Барон дрожащими руками снял с шеи медальон, раскрыл его, там лежало точно такое же колечко.
— Вот, одно у меня, другое было у Веточки. Наши колечки. Это все, что у меня осталось от нее.
Барон протянул колечко девочке, она взяла его и повертела в пальцах, что-то рассматривая. Потом подняла взгляд на Лэри де Гривза. В его глазах стояли слезы. Он тихо сказал:
— Веточка, моя Веточка…
— Ветикалинариона — так звали мою маму, а меня — Листикалинариона. Мама называла меня Листиком.
— Листик, — тихо сказал барон, — Листик…
Пока барон Лэри беседовал с девочкой, а воины доедали мясо, Гуго Норек, заинтересовавшись предметами в углу, подошел и стал их рассматривать. Подняв один, нагрудную пластину доспеха, он обернулся к девочке:
— Откуда это у тебя?
— С перевала, там была битва. Там погибли воины. На них напали скальные химеры.
— Ты видела, как это случилось?
— Нет, это было несколько лет назад, а я здесь всего полгода, ну чуть больше.
— Как ты это взяла? Там же химеры!
— А я их всех пожгла. — Девочка произнесла это так, как будто жечь скальных химер было для нее очень простым и привычным делом.
Даже воины перестали жевать и слушали разговор, при этих словах девочки они дружно хмыкнули. Скальные химеры были очень опасными тварями. Чем-то похожие на драконов, только раза в два меньше, они нападали стаей и могли запросто порвать даже дракона, если тот вовремя не улетал. Химеры летать не умели. Люди выстраивали стену из тяжелых копий, упирая их древки в землю, не давая химерам к себе приблизиться, и расстреливали их из арбалетов или жгли из огнеметов. Но если химерам удавалось прорваться за копья — люди были обречены.
— А люди, те, что погибли? — спросил капитан.
— Я их похоронила, огненным погребением. Там же камни, копать трудно, да и много бы пришлось. А там были такие, как ты и как они. — Девочка указала на слушавших ее воинов. — Вы же с севера? Да? А там именно так хоронят. Правда?
Воины закивали, мол, правильно, именно так.
— Листик, я хочу увидеть, где они погибли, — произнес барон.
— Тогда идем. — Девочка сложила колечки к ногам статуэтки, стянула с себя платье и аккуратно сложила его обратно на кровать.
— Ты что, так и ходишь? — удивился капитан. — Дома одеваешься, а когда из пещеры выходишь…
— Ага, платье жалко. Порвется, — туманно объяснила свое странное поведение девочка. Пока она собиралась, оба дружинника ушли поднимать своих товарищей. Пропустив вперед барона и его капитана, девочка замешкалась у выхода из своей пещеры. Посмотрев на остановившихся мужчин, она сказала:
— Дверь закрыть надо.
Удивленный капитан смотрел, как силуэт девочки размылся и стал увеличиваться. Через мгновение у камня-двери стоял дракон, стоял на задних лапах. В три человеческих роста, он тем не менее уступал в размерах драконам, что видел капитан, примерно втрое, да и те никогда не становились на задние лапы. Этот же дракон имел почти человеческую фигуру, очень изящную фигуру, даже спинной гребень, мощный хвост и прижатые к спине крылья не портили ее. Красивая золотисто-изумрудная чешуя слабо поблескивала в скудном освещении пещеры с костями. Дракон легко взял передними лапами камень и закрыл им вход. Силуэт дракона снова затуманился и размылся, и перед мужчинам опять стояла девочка-подросток.
— Ну что, пошли? — вопросительно подняла она бровь.
Ошарашенный капитан посмотрел на своего командира:
— Лэри, ты… Как ты догадался?
— Она дочь Веточки, — пожал плечами барон.
— Так, значит, твоя Веточка тоже была…
— Да, — коротко ответил Лэри де Гривз, барон Дрэгис.
Солнце стояло в зените, но в горах было довольно холодно. Но это не беспокоило девочку, чья обнаженная фигурка шагала впереди отряда барона Дрэгиса, ехавшего рысью. Отряд шел, не останавливаясь с самого рассвета. Заночевали у самых гор, в ранее заваленном, а теперь расчищенном ущелье. Гуго Норек боялся, что ночью могут напасть какие-нибудь твари, в изобилии водящиеся в предгорьях. Но ночь прошла спокойно. Видно, твари боялись дракона, вернее, девочки, которая всю ночь проспала завернутая в плащ барона. Спала она, положив голову барону на колени. Гуго подозревал, что его друг так и просидел всю ночь, не сомкнув глаз, он гладил девочку по голове и счастливо улыбался, при этом его губы что-то шептали. Гуго не расслышал — что. Теперь же капитан с беспокойством поглядывал на своего друга, ведь отряд шел десять часов без привала, но барон не выказывал признаков усталости. Капитана беспокоило и то, что отряд шел прямо в логово скальных химер, погубивших предыдущую экспедицию. Не то чтобы он не верил словам девочки, но все же… А воины барона шли за своими командирами, не выказывая и тени сомнения: даже если на перевале засели скальные химеры и барон со своим капитаном ведут их на верную гибель, — то такова воля богов. И вообще, что может быть лучше для воина-норвея, чем смерть в бою?