— Отчего ж явился ты тогда, Ивар? — она успокоилась будто, однако ж это не так было.
— От того, что помочь я тебе хочу. Кому ты поверила, Мария княжна? Кому доверилась, да себя пообещала? Знаешь ли ты, кто за личиной бога того скрывается, что тебе подсобил да на такое надоумил?
— Не понимаю о чём ты речи ведёшь…
— Прекрасно понимаешь. Знаешь ли ты, что отец богини Лады — защитник и покровитель наш — оказался под властью Чернобога? Веришь ты тому, кто на ближайшей заре тебе встречу назначил?
— Боги? — усмехнулась Мария, да снова в окно взглянула — нет богов, которые бы с людьми разговоры вели…
— Лжёшь! — Ивар стукнул посохом, который в руках его был.
Княжна не дрогнула, лишь сжалась вся, словно удара ожидая.
— Обратись в нашу сторону, помоги нам, Мария. Он не пощадит тебя за сегодняшний промах.
— Мне не нужна ничья помощь! Не понимаю я речей твоих! — и перекинув косу чёрную через плечо, хотела удалиться гордо, да не тут-то было.
Цепкая рука его путь ей преградила.
— Я помогу тебе, Мария княжна, и изгоню темноту из сердца и из жизни твоей. Только доверься старому Ивару. Только поверь.
Она попятилась, врезаясь в стену холодную.
— Коль поможешь мне, обещай, что ничто мне тот бог не сделает.
— Последуешь совету моему и ничего-то не случится с тобой, княжна.
Одинокая слеза по щеке её скатилась.
— Да ведь он убьёт меня, за то, что ослушалась да приказ не выполнила.
— Не убьёт. Сделаешь как скажу, а уж я всегда рядом буду. За тобой неотступно последую и изгоню того, кто нечестивые мысли в души людей мирских запускает.
— Ты колдун, аль шаман какой, не иначе. Раз ведёшь речи такие диковинные.
— Нет, Мария, ошибаешься ты в догадках своих девичьих. Я проклят богами, и искупление моё в том состоит, чтоб теперь помощь ты мою приняла, да на всё согласилась. Не страшись того, что нас ждёт за порогом светлицы. Страшись того, что в душе твоей. А уж я все дела решу как надобно, тебе и переживать не стоит.
— Ну, коль так дела обстоят, и от чистого сердца речи твои идут, так и быть. Стану я помогать тебе и все твои условия принять готова.
Мария голову низко склонила, косу в причёску убрала, да за Иваром последовала, дабы исправить всё то, что сама за эти годы натворить успела.
========== глава 7. И я от слов своих не отступлюсь. ==========
***
Два дракона медленно опустились на площадь, в людей обращаясь. Иоланта сразу к мужу кинулась, развязывать его стала, да в чувства приводить. Владимир едва дышал, однако ж глаза свои ясные приоткрыл, на жену взглянул, да и прошептал тихим слабеющим голосом имя её.
— Владимир, князь мой возлюленный, — проговорила княгиня, слезами рубашку его грязную поливая.
— Иоланта… — Арман подошёл ближе к дочери, словно закрывая от чего-то.
Ивар и Мария шли от терема, да прямо к ним, не сворачивая. Когда бывший старец руку занёс, для заклинания, девушка всё поняла, да предпринять ничего не успела. Словно в замедленном действии видела она, как отец её упал обездвиженный на земь, не успев превратиться и защитить себя.
— Предатель! — взвилась Иоланта, кидаясь на Ивара, но тот отбросил её одним лёгким движением, о деревянный помост так приложив, что от боли в глазах её фиалковых потемнело.
И тогда случилось то, о чём отец её предупреждал. Ярость, дикая, страшная, безрассудная накрыла дочь дракона. Она уже не знала в какой именно момент превратилась, и была ли она вообще человеком когда-нибудь. Языки пламени стали блуждать по улицам, изгоняя народ из горящих домов, из убежищ и укрытий. И только Ивар с Марией и Арманом — добыйчей своей — следовали по пути княжной подлой намеченному.
Старая дверь скрипнула, впуская их в чертоги тёмного помещения. На кресле высоком, спинкой к ним стоявшем, под капюшоном сияло алое зарево. И не человек это был, и не бог, а чудовище огненно — красное.
— Разве не говорил я тебе, Мария, что следовало сделать нынче на закате? Ты ослушалась меня и погибнешь! — грозно пробасило оно, полыхая.
— Не твои это речи, Сварог, великий покровитель наш. Не твои деяния, — Ивар возник из ниоткуда, а посох его обратился в белоснежное зарево, освещая всё вокруг — Вернись к нам и прими свет!
Красное пламя запылало ярче прежнего и голос громоподбный над Киевом разнёсся.
— Как смеешь ты говорить со мной, прародитель драконов!
— Прими мой свет! — снова повторил старец.
— Нет!
— Прими свет! Прими свет! Прими свет! — Ивар действительно старел на глазах, превращаясь в старца глубокого.
И всё вспыхнуло, заискрило да засяило ярче солнца в ясный день. Красное пламя угасло, а внутри капоюшона засиял голубой, едва заметный и тёплый огонёк. Бог встал, а это был именно он. Дух бесплотный, надевший на себя длинный мантию. Он низко старцу Ивару поклонился и молвил.
— Дочь моя тебе весточку шлёт, Ивар, да говорит, что прощён ты. А потому, за моё спасение, дарую я свободу тебе, да отпущение. Иди с миром и доживи этот век как простой смертный.
Мария тут упала ниц перед богом, прощения моля. И снизошло на неё прощение, и обещание, что выйдет она в скором времени за князя, да подобно Иоланте, княгиней настоящей станет. И мир и покой наступил в душе девушки, и тьма покинула сердце её, а мысли и разум очистились, светом наполняясь.
Однако в Киеве не всё кончено было, когда покинул его спасённый бог. На площади ещё белый дракон бушевал. Он уже не помнил своего человеческого прошлого: ни чувств, ни эмоций, ни воспоминаний девичьих. Лишь к новому рассвету на пепелище затих он пред стойким князем. А Владимир Иолантой давно развязан был, только сил он не мог найти, чтоб подняться и дракону противостоять, наблюдая беспомощно, как город его родной гибнет.
И вот пред ним чешуйчатая морда, склонилась, печально глазами красными мигая. Пламя внутри дракона уже загоралось, созревая и распускаясь, словно цветок алый. Собрав остаток сил, на ноги князь поднялся и в последний момент обхватил морду существа огнедышащего и поцеловал.
— Убей меня, если хочешь. Вот он я, прямо перед тобой, — шептал он в блестящую чешую — Я однажды сказал, что тебя никогда не оставлю. И от слов своих и теперь не отступлюсь.
— Иоланта. Дочь моя единственная…
Только она это имя в голове услышала, сразу человеком обратилась, обессиленно на землю падая. И так научилась подчинять драконову сущность себе Иоланта, ведь рядом с ней и в горе и в радости двое мужчин были, два самых важных человека в жизни её. Отец и Муж.
========== Эпилог ==========
У Князя Киевского и Новгородского Владимира народу в тереме полным полно было. С разных концов света явились сюда гости на молодого княжича посмотреть. Именины Святослава поистине грандиозными задумывались. Арман и Мирослава на внука своего наглядеться не могли, всё по пятам за его ножками маленькими ходили, да всем прихотям потакали. Сам же Князь политикой внешней занимался, с другими князьями да царями договоры о вечном мире заключая. Для того и был весь свет созван в день этот торжественный. Мария с молодым мужем — князем Волынского княжества — стояла, да подобно сестре своей, первенца под сердцем носила. А Иоланта и тут Марии не уступала, прекрасную княжну со дня на день ожидая.
Так и закончилась эта история о драконовой дочери. История, но не жизнь. Ивар её позже в летописи описал, да внукам драконов завещал, передавать от отца к сыну из века в век. Да только истории легендами становятся, а время их в мифы обращает, а после и вовсе в забытые истории… Подобно жизни, которую помнят, а после забывают за давностию прошедших лет.