— Моя Королева. Мы очень рады, что вы в порядке.
Эолин приняла послание, чувствуя дрожь в пальцах. Она сломала печать и развернула пергамент.
Его сообщение было пропитано горьким настроением. Акмаэль писал его своей рукой, и каждый штрих пера отражал тщательно сдерживаемый гнев.
По приказу Акмаэля, Высшего мага и короля Мойсехена, все женщины-маги должны быть лишены посохов и оружия, их магия должна быть скована, а сами они должны быть доставлены в Город и заперты в крепости Вортингена, до решения короля.
Слова расплылись перед глазами Эолин. Она моргнула и снова прочитала.
— Встань, Телин, и скажи мне, в чем дело.
Волшебник повиновался.
— Принцесса Элиасара похищена.
— Что?
— Мага Гемена обвиняется в государственной измене.
— Наша Гемена?
— Она и две других маги-воительницы убили полдюжины людей короля и забрали принцессу на запад.
Холодный ужас охватил сердце Эолин.
— Они увезли ее в Рёнфин? Они хотят начать войну против нас?
— Это мы подозреваем.
— Это неправда! — вмешалась Мариэль. — Этого не может быть. Гемена никогда бы…
Телин заставил Мариэль замолчать взглядом.
— Как так получилось, моя Королева, что ваши дочери-волшебницы никогда не знают, когда им следует говорить?
Эолин подняла руку, чтобы остановить порыв Мариэль. Мага-воительница неохотно кивнула и отступила.
— Высший маг Телин, — сказала Эолин с напускным спокойствием, — какие улики есть против Гемены?
— Следы, оставленные ее магией, безошибочны. И был свидетель: последний человек, погибший от клинка Гемены, жил достаточно долго, чтобы рассказать нам, что он видел? — змеиный взгляд Телина снова скользнул к Мариэль. — Зачем умирающему, верному солдату короля, лгать?
Эолин вдохнула, чтобы успокоить пульс. Она оценила количество и расположение мужчин, сопровождавших Телина. Им будет нелегко одолеть воительниц-маг в ее свите, но, скорее всего, у них это получится. В самом деле, они вполне могут использовать любое сопротивление как предлог, чтобы убить их всех.
— Мариэль, — сказала она, — по приказу короля ты и другие мага-воительницы должны немедленно сдать оружие отряду Телина.
Мариэль поколебалась, но опустила меч.
Другие мага-воительницы переминались с ноги на ногу, обмениваясь настороженными взглядами. Звон обнаженного металла повернул голову Эолин.
— Бетания, — сказала она. — Ты тоже должна сложить оружие.
Светловолосая женщина покачала головой и направила клинок на магов перед ней.
— Я не отдам свое оружие никому из этих людей.
— Делай, как я говорю, — приказала Эолин.
— Они обманывают нас! — заявила Бетания. — Они возьмут наши клинки и уничтожат нас всех.
Огонь пронзил посох Эолин и вырвался из его хрустального наконечника, выбив меч из рук женщины. Бетания в шоке уставилась на свою наставницу, прижимая обожженную ладонь к груди.
— Это воля нашего короля, — строго сказала Эолин. — И моя воля. Вам не нужен металл, чтобы защитить себя, ведь вы — маги. Разве я не учила вас этому с самого первого дня ученичества? Сложите оружие, говорю! Мы вернемся в Королевский город с миром.
На маг опустилась ошеломленная тишина. Один за другим они опускали свои клинки.
Челюсти Эолин сжались, когда она снова повернулась к Телину. Она презирала холодное торжество, которое ощущала в его ауре, словно сеть из стали, сплетенная между густыми стержнями пурпурного и синего.
— Оружие моих воинов доверено вам, верховный маг Телин, пока мы не вернемся в Мойсехен, — сказала она. — Однако я не позволю, чтобы их посохи были сданы, а их магия ограничена.
— Приказ нашего Короля ясен, моя Королева, — ровно ответил Телин.
— Здесь ни одна женщина не совершила преступления, заслуживающего такой меры. Я возьму на себя ответственность за их возвращение в город и буду отвечать перед королем за любое решение, которое я приму вопреки его приказам.
Телин почтительно поклонился.
— При всем уважении, моя Королева, я не считаю благоразумным противоречить воле Короля.
— Моя Королева, — вмешался Бортен. — Высший маг Телин говорит мудро. Гемена была одним из ваших капитанов, и она действовала не одна. Послушание вызовет понимание и милость короля. Непослушание, каким бы незначительным оно ни было, может породить недоверие.
Эолин бросила на Бортена жесткий взгляд, ее негодование умерялось трезвым признанием того, что он говорил правду. Она никогда не была тактична в своих возражениях против заточения принцессы Элиасары. Она много раз доказывала, что принцесса должна воссоединиться со своей матерью в Рёнфине. Об этом вспомнят в Королевском городе и используют против нее.