Поставил Василия Дорофеевич, как положено крепкому хозяину, дом: избу, клеть, сарай для скота, овин, крытое гумно, хлебный амбар, баню. Кроме того, вырыл на дворе небольшой пруд для рыбы (единственный на Курострове). Он теперь владел пахотной землей, рыбными промыслами на Мурманском побережье. Через пару лет, опять же не без божьей помощи, через пять лет, он первый из жителей сего края состроил и по-европейски оснастил на реке Двине, под своим селением, галиот и прозвал его Чайкою, ходил на нем по сей реке, Белому морю и по Северному океану для рыбных промыслов и из найму возил разные запасы, казенные и частных людей, от города Архангельска в Пустозерск, Соловецкий монастырь, Колу, Кильдин, по берегам Лапландии, Семояди и на реку Мезень.
С детства будущий Академик был не похож на окрестных мальчишек, а почему так, не ведал. Слух о его истинном происхождении настиг его гораздо позже, в Москве, и чуть не привёл к смертоубийству. Духовник Петра, Феофан Прокопович, на последней исповеди царя, дал тому слово, ежели что, помочь своему холмогорскому байстрюку. Он и помог, вывез из селения тайно желающего учиться недоросля, выбил ему стипендию в Москве. Когда, на второй год обучения, сокашники узнали о происхождении "дылды", тоже уберёг. Терпеть возле себя посмешище мальцы были ещё согласны, а вот Байстрюка Петровича… Подговорили своих дядек и братьев из местных, но, к счастью, один из "народных мстителей" по пьяни проболтался. Феофану Прокоповичу, глава Синода, не сплоховал. Не доводя до греха, отправил Михаила в Киев, а после в Петербург.
Несчастливыми сороковыми Михайло Васильевич был обязан смерти своего покровителя, но выдюжил, не прогнулся перед немчурой, за что скороход Тимоха его искренне уважал. И вот как уже два года Академик Ломоносов стал непотопляем, потому, что заручился в своих планах поддержкой всемогущего Фаворита. Чего изволите Иван Иванович? Часы новые с механикой? Али другое чудо? Нет, захотел Иван Шувалов Московский Университет построить. Остаться, как говориться в памяти потомков.
А проект, досконально проработанный Ломоносовым, принёс на подпись своей Высочайшей покровительнице. Сказывают, что Шувалов нарочно выбрал этот день для поднесения государыне проекта; 12 января, на память св. великомученицы Татьяны, была именинница мать его: он хотел обрадовать ее новым назначением своим в должность куратора русского университета.
Намаявшись, нашёл Тимоха адресата лишь к трём часам дня. Снабжённый наказом и деньгами, он не слушая академика, тут же нанял извозчика, и, меньше чем через час, плотно поев, видел очередной сон. Степан же Фёдорович не прогадал. К приходу Михайло Васильевича боярышня проснулась, и с готовностью показала странному дяде, с трясущимися, как в лихорадке руками, возможности сотового телефона.
Правда, тут надо оговориться, мелодии она менять ещё не умела, но вот картинки уже научилась. До восьми вечера, когда подтянулись к столу братья Шуваловы, Михайло Васильевич уже знал, кто такой Шрек, единый в трёх частях, чем орки отличаются от гоблинов и узнал Правдивую Историю Красной Шапочки. Наводящие вопросы Михайло Васильевича были точны, отработанна эта точность была на целом поколении студентов. Сделанные им выводы были недалеки от реальности.
Немного не учёл он ёмкость батарей не новой Нокии. Когда он демонстрировал на остатках аккумулятора возможности телефона, из ста картинок мультяшных героев успели изобразиться только пять. После он показал так же самописное прозрачное перо, и блокнотик, найденные в кармане у девочки. Она сама сидела в соседней комнате, удалённая туда, после ответов на вопросы присутствующих.
Надобно сказать, что в тот вечер за столом собралось четверо очень подходящих ситуации людей. Первый был учённым, он пояснил потенциальную полезность Наташи, ведь даже из детских сказаний будущего он многое почерпнул для себя. Вторым был Иван Иванович Шувалов, бессменный Фаворит Императрицы в последние 6 лет. Почти бессребреник, доказав неоднократно личную преданность императрице. Третьим был его брат Пётр, редкий мздоимец, но и редкий организатор. Будь то военное производство, или собственные коммерческие предприятия, он всё доводил до конца. И не его вина, что тратил он быстрее, чем зарабатывал.
Последним был брат Саша, с 1746 года начальник Тайной розыскных дел канцелярии. Это КГБ тамошнее, с сильным богословским уклоном. На работе Александр Иванович не "горел", предпочитая заниматься коммерцией. Узнавая о махинациях какого-либо купца-однолошадника, то есть купца всего с одним кораблём и плохоньким покровительством, он предлагал оное уже от себя. Весу в нём было поболее, чем в управляющем брата, поэтому и брал он четверть.