Я стянул с себя пиджак и галстук, включил приемник, достал из холодильника пиво и плюхнулся в привинченное к полу кресло. Стены украшали три эстампа в рамках, на одном из которых был изображен тореадор, на другом — морской пейзаж, а третий являл собой репродукцию картины Рембрандта «Аристотель, созерцающий бюст Гомера». Потягивая пиво, я погрузился в созерцание Аристотеля, созерцающего гомеровский бюст.
Для интересующихся могу сообщить, что этот поселок на колесах под названием Сосновый Шепот был основан группой отставных сержантов, решивших сделать на этом бизнес, в конце шестидесятых годов, когда стало ясно, что война в Азии затягивается надолго. В ту пору Форт-Хадли, являвшийся центром боевой подготовки пехоты, кишел солдатами и их иждивенцами, и многие молодые семейные военнослужащие вынуждены были жить вне гарнизона, что даже поощрялось начальством. В бассейне шумно плескались их дети и жены, процветало пьянство, царила скука, всем не хватало денег, и домашняя обстановка была угнетающе тусклой в угаре войны.
Это было совершенно не похоже на американскую мечту, и, когда мужья уходили на войну, нередко в спальни длинных и узких трейлеров по ночам приходили другие мужчины. Я тоже тогда жил в одном из таких домиков и тоже ушел воевать, и кто-то другой занял мое место на кровати и отобрал у меня молодую жену. Но это было давно, и с тех пор уже много воды утекло, так что от былой обиды осталась лишь досада, что этот подонок прихватил с собой вдобавок и мою собаку.
Я полистал журнальчики, выпил еще пива, подумал о Синтии, потом перестал думать о Синтии. Обычно я провожу свободное время несколько веселее, но на этот раз мне нужно было в пять утра уже быть в гарнизонном арсенале.
Глава 2
Гарнизонный арсенал — это рог изобилия новейшего оружия и военного оборудования высочайшей технологии, такой товар под покровом ночи идет нарасхват.
В те утренние часы, когда была убита Энн Кэмпбелл, я как раз выполнял секретное задание в арсенале, из-за чего и влип в эту вонючую историю, как потом скажут мои гражданские коллеги. Несколькими неделями раньше я принял на себя обязанности и обличье слегка поиздержавшегося сержанта интендантской службы по имени Фрэнклин Уайт, чтобы вместе с настоящим сержантом интендантской службы по имени Далберт Элкинс, который тоже сидел на бобах, продать несколько сотен винтовок «М-16», минометов, а также еще кучу подобного небезопасного товара с нашего оружейного склада группе кубинских бойцов за свободу, намеревающейся свергнуть антихриста Фиделя Кастро. На самом деле эти латиноамериканские джентльмены были колумбийцами и торговали наркотиками, но им хотелось произвести на нас благоприятное впечатление. Короче говоря, в шесть утра я уже обсуждал в арсенале с моим сообщником, старшим сержантом Элкинсом, как поступить с двумя сотнями тысяч долларов, которые мы получим на двоих. На самом деле сержанту Элкинсу предстояло провести остаток жизни в тюрьме, но он пока еще об этом не знал, а человека нельзя лишать мечты. К сожалению, по долгу службы мне частенько доводится становиться самым ужасным кошмаром мечтателей поживиться за счет армейской казны.
Зазвонил телефон, и я успел опередить моего нового дружка и первым схватил трубку.
— Оружейный склад. Сержант Уайт у телефона.
— Так вот вы где, — услышал я голос полковника Уильяма Кента, начальника военной полиции гарнизона. — Наконец-то я вас нашел.
— Я и не подозревал, что потерялся, — ответил я. Кроме Синтии, с которой меня свел случай, только полковнику Кенту было известно, кто я на самом деле, поэтому первое, что мне пришло в голову в связи с его звонком, было то, что он хочет предупредить меня о нависшей надо мной угрозе провала. Поэтому я покосился одним глазом на сержанта Элкинса, а другим на дверь.
— Произошло убийство, — проинформировал меня полковник Кент. — Убита женщина, капитан. Не исключено, что ее изнасиловали. Вы можете разговаривать?
— Нет.
— Мы можем увидеться?
— Может быть. — Кент был славным малым, но, как и большинство военных полицейских, довольно недалек, поэтому ребята из СКР его раздражали. — Все-таки я на службе.
— Это дело первостепенной важности, мистер Бреннер. Крупное дело.
— Это тоже, — бросив взгляд на сержанта Элкинса, не спускающего с меня глаз, сказал я.
— Убитая — дочь генерала Кэмпбелла, — не успокаивался Кент.
— О Господи. — Я задумался. Внутренний голос говорил мне, что следует любым способом откреститься от такого дела. Расследование обстоятельств изнасилования и убийства генеральской дочери не сулило ничего хорошего, это было заведомо гиблое дело. Мое чувство долга, чести и справедливости подсказывало мне, что с ним наверняка справится и кто-нибудь из моих недругов в спецподразделении СКР, кто-то, чья карьера все равно загублена. Я даже мысленно наметил нескольких возможных кандидатов. Тем не менее любопытство взяло верх над долгом и честью, и я спросил полковника Кента: