– Яна? – послышался тихий шепот за спиной. – Яна, ты вся дрожишь. Тебе плохо? Может, в лазарет?
Отрицательно махнув головой, поудобнее укуталась в одеяло и, прикрыв глаза, постаралась уснуть. Вот только проблема - сон ни в какую не хотел приходить. Крупная дрожь проходила по моему телу, мешая расслабиться. Суставы выкручивало, заставляя и без того заледеневшие пальцы сжаться в кулаки, от чего ногти больно впивались в ладони. Казалось, прошла вечность. А я всё так и лежу скрюченной поломанной куклой в чужой постели.
В какой-то момент почувствовала, как ко мне прижались со спины и обняли, согревая своим горячим телом. Кожу словно обожгло, от чего я тихонько заскулила, а слезы сами брызнули из глаз.
– Ты ледяная вся. Я согрею. Потерпи немного, – услышала я сквозь шум в ушах и постаралась расслабиться. Нежные поглаживания, невесомый поцелуй в макушку и тихий шёпот «Всё будет хорошо» не сразу, но подействовали. Озноб хоть и не прошел до конца, но тело расслабилось и сознание стало медленно, но верно уступать место сну. В полудрёме услышала какой-то шум, но сил не было ни то, что встать, даже шевелиться. Однако, когда в дверь стали усиленно стучать и в коридоре послышался знакомый голос, я-таки разлепила глаза и даже развернулась в кольце рук оборотня.
– Поцелуй меня, – прошептала с мольбой глядя на Джеймса.
– Что? – ошарашенно взглянул на меня, затем на дверь и, прищурившись, протянул. – Я тебя когда-нибудь придушу, малявка.
– Не надо, – округлив глаза, пискнула я.
– Надооо. А ещё ты мне завтра всё расскажешь… – припечатал тот и, подмяв мою тушку под себя, очень профессионально стянул лямки моей майки. Вопрос “Зачем?” так и не успел слететь с моих губ.
Выломанная дверь как раз совпала с поцелуем Джеймса. Что, впрочем, совершенно не напрягло оборотня, так как он продолжил яростно и зло меня целовать. Нет, со стороны, наверное, это выглядело страстно. Но я попой чувствовала, во что мне всё это выльется.
– ЧТО. ТУТ. ПРОИСХОДИТ. – рыкнули сверху так, что у меня заложило уши. Джеймс оторвался от моих губ, взглянул на меня затуманенным взглядом и медленно поднял голову.
– Адепт Альбум, какого шарса вы тут д… – договорить он не успел, так как его взгляд опустился ниже и встретился с моим. Вспыхнув гневом, он вдруг прикрыл глаза и, втянув воздух сквозь стиснутые зубы, тихо прошептал, – зачем, Яна?
– Яна? – донеслось неверующее от двери. Перевела взгляд и увидела взволнованного отца. Писец.
– А что вы тут все делаете? – чуть хрипло выдала я, состроив невинное личико. Угу, так себе, конечно, невинное, ведь блохастик то по-прежнему на мне лежит и даже не делает попыток слезть. Только одеялом поплотнее укутал, прям до самого подбородка. И на том спасибо. Чертики пушистые. Чем я думала, когда просила Джеймса меня поцеловать? Точно не мозгом. Но ведь от куда я могла знать, что с темным сюда явится и отец? Да кому я вру... Я вообще ни о чем не думала. Просто хотелось показать темному, что мне без него замечательно живется. Что бы и ему хоть чуточку стала больно.
– Мы? – взревел темный, тщетно пытаясь казаться спокойным. Но тьма, вырвавшаяся на свободу и пробегающая чернильными всполохами по рукам, выдавала его с головой. – Это вы что делаете в постели адепта Альбум?
– Профессор Либери, Яна официально МОЯ невеста. И по всем законам имеет полное право находится в постели своего жениха, – со сталью в голосе, медленно, при том уверенно и властно произнес Джеймс, чуть переместившись в сторону, но не переставая меня обнимать. Наверное, чтобы угол обзора был лучше. Я даже как-то иначе взглянула на блохастого. Оказывается, он и так может? – И, если там не нашествие тварей другого мира, не могли бы вы не смущать МОЮ невесту.
О-о-о, какой тонкий намёк. Не знаю, он подействовал на дракона или нет, но темный прожёг меня ненавидящим взглядом и вылетел из комнаты со скоростью света. И всё бы ничего, ведь на темного я была зла, и это мягко сказано. Пусть катится. Красная ковровая ему. Да и никаких правил Академии мы не нарушили, ведь опять же мы официально помолвлены. Но… Предстать перед отцом в таком виде было стыдно. И всё, чего я сейчас хотела - провалиться сквозь землю и забыть сегодняшнюю ночь, как страшный сон.
– Яна, с тобой всё хорошо? – внимательно глядя в глаза, спросил мой любимый родитель. В его голосе и взгляде не было и намека на осуждение или презрение. Мне даже показалось, он был рад меня видеть. И не важно, что в таком виде.