Что делать? Он заплатил за меня…
Поглядываю на дверь. На выход — уйти отсюда, спастись!
— Смотрите, чтоб на вас мухи не летели! – бурчу, конечно, зря.
Мужчина встает в полный рост и уверенно идет ко мне, а после с легкостью хватает за шкирку своими сильными руками.
Точно котенка беспомощного, поднимает под руки, буквально отрывая от земли.
— А-а, пустите, НЕТ!
— Заткнись.
***
Охотник открывает дверь и забрасывает меня в другую комнату, словно мешок с картошкой.
Больно плюхаюсь на плитку, торможу по ней руками, хлопает закрывшаяся дверь.
Осматриваюсь по сторонам: о боги, это душ! Он закрыл меня тут, и выйти я не могу!
Тарабаню по двери, убеждаюсь, что она заперта, а после оборачиваюсь и смотрю на себя в зеркало, замирая от увиденного.
— О божечки мои…
Я с трудом себя узнаю, трупы и то веселее выглядят.
Я же вся в этой крови! Даже уши, все мои волосы мокрые и слиплись в какую-то мерзкую паклю.
Шея перемазана, руки, ноги. Меня в этой крови, точно в соусе, вымакали. И та бедная лань... она была такой молоденькой.
Это ее кровь на мне. Она стала такой же добычей, как и я, тогда почему она мертва, а я нет? Зачем это?
Прислушиваюсь к звукам. Если этот мужик хочет меня насиловать здесь, то ему ничего не помешает — хоть будут на мне мухи, хоть нет! Какая ему вообще разница, чистая я или нет? Может, мне так нравится!
Но, по правде, мне самой уже тошно от этого запаха, потому я встаю прямо в одежде под душ и просто жду. Красная вода стекает с меня разводами.
На полке нахожу мыло или что-то подобное и с радостью натираюсь им, а после дважды смываю все.
Мои вещи, точнее, то, что от них осталось, испорчены. Штаны разорваны, кофточка тоже. Она свисает с меня как тряпка, потому все приходится снять.
Вымываю волосы, чувствуя облегчение. Они у меня длинные и тяжелые, вьющиеся, но все равно плохо растут.
Вижу на крючке халат и, вытершись полотенцем, быстро в него заворачиваюсь. Обматываюсь трижды, он реально на меня огромен, по полу волочится, но лучше так, чем ничего.
Осторожно открываю дверь, выхожу из ванной – и, о чудо, Охотник пропал! Помер где-то или просто заблудился — мне неважно.
Важно то, что я вижу на столе еще парующую горячую еду!
Там на тарелочке лежат прекрасное жареное мясо, порубленный крупными кусками (как для животного) помидор, сыр и хлеб.
Руками, не хватаясь ни за какую вилку, я просто беру эту еду и запихиваю в рот!
Я такая голодная и, честно говоря, не помню, когда последний раз нормально ела. И эти дни мы с отцом скитались, столько людей, мест, мы убегали от жизни.
Я так есть хочу. Мамочка, как же я голодна, спасибо, Охотник, хоть покормил!
К сожалению, мое блаженство длится недолго, потому что в следующий миг я снова слышу его голос:
— Не спеши. Хватит!
Слышу и не понимаю, продолжаю заглатывать это горячее мясо, практически не жуя. По правде, я сейчас мало похожа на девочку.
Я дикий голодный зверек с такими же повадками. По пальцам течет жир, я давлюсь, но продолжаю есть, боясь, что это моя последняя еда в жизни.
— А-ай! – кричу, когда чувствую, как меня буквально отрывают от пола. Охотник схватил меня за халат и поднял в воздух, а после вырвал из руки это ребрышко — или что там такое вкусное. Он отнял его у меня.
— Я сказал: хватит.
Его руки... они в десять тысяч раз сильнее, чем мои и чем я вся, вместе взятая. Я ничего не могу, ничегошеньки.
Великан меня отпускает, и я плюхаюсь на пол, отползаю назад, точно какое-то насекомое. Впрочем, он смотрит на меня именно так.
Честно говоря, я мало что поняла. Что, нельзя было есть? Мне же хотелось. Но он так смотрит, что тут уж точно кусок в горло не полезет.
Его ледяной взгляд меня пугает, глаза большие, руки тоже. Да он весь большой.
Я сижу перед ним на полу и в этот момент замечаю, что рукав моего халата задрался, на запястье видно синяки. И он тоже их видит. Боже.
Быстро опускаю ткань вниз. Я привыкла прятать такое. Чтобы не было вопросов. Так всем проще: и мне, и отцу.
Молчу, моргаю только, сердце прыгает в груди.
Стою перед ним на коленях, встать не могу: больно. У меня все стопы порезаны. На лице тоже ужас: я вся в царапинах, точно по мне ножницами водили, искусно вырезая узоры.
Страшно. Чувствую, как дрожат пальцы, но стараюсь держаться. Не покажу страх. Не буду. Я не опущу голову перед ним.