Защита. Мне нужно какое-то оружие, но, как назло, здесь ничего нет. Флигель пустой, лишь одна кровать, стол и пара стульев. Тарелка с едой, которую он принес, деревянная. Это ничем мне не поможет. Вилка? Не смешите. Он ее двумя пальцами изогнет.
Обхватываю себя руками, чувствуя, как сильно щиплет стопы. Рассматриваю их, всхлипывая и быстро вытирая слезы.
Болит, жжет, печет. Кое-где сочится кровь, в исколотые сосновыми иголками раны плотно забилась грязь, она не смылась.
Поначалу боли я не замечала, но сейчас, немного отойдя, я чувствую все. Это жжение тонкими струнами расползается по телу, доводит до слез.
Поглядываю в окно, хотя даже если бы дверь была открыта, вот так – босая, раненая, в одном только чужом халате – далеко я не сбегу.
Охотник выследит меня и убьет. На этот раз точно.
Глава 6
Это должна была быть обычная охота. Зимний сезон, мои угодья и расплата за утрату, но кое-что пошло не по плану.
Мы все ожидали кругляша. Погонять этого прогнившего до костей кабана по лесу перед тем, как прикончить, было хорошим решением, вот только живым его увидеть мне уже было не суждено.
Круглов уже давно докатился до ручки, и я ждал его со дня на день. Эту тварь должны были выловить сегодня, но вместо него Адик привез его дочь.
Он не успел ее спрятать, а вернее, даже не пытался.
Мы не успели, Адик проебал, и вместо Круглова нам привезли другую добычу.
Кровь вскипела, как только увидел “это”: черноволосая девчонка в расстегнутой куртке. Она стояла рядом с Адиком, пока этот торгаш душами складывал за нее цену. Он не хотел продешевить, купец знает толк в этом бизнесе, а я прекрасно знаю его.
Я не мог нормально смотреть на Круглову. Мне хотелось схватить ее за шею и удавить голыми руками. Прямо там, на месте, хотя видел я ее впервые. Похожа, сучка, как же она похожа на своего отца.
Внутри все просто горело, перед глазами мелькала могила Максима. Ему было двадцать восемь. Он ни хуя не успел в жизни. Ни семьи, ни детей, одна только карьера – и та пошла в трубу.
Родная дочь этой твари в погонах, погубившей всю мою жизнь. Моего Максима, мою карьеру, все то, что нарабатывалось десятилетиями!
Один звонок майора, продажа информации сукам, адреса, имена — операцию слили. Так просто, это стоило Круглову сто сорок кусков, за которые он не удосужился даже купить своему отродью нормальные кроссовки.
Мой Максим погиб на своем первом задании, которое должно было дать старт его блестящей карьере. Под моим, сука, чутким руководством и защитой. Я обещал ему, что все будет нормально, я давал слово и не сдержал его.
Случился пиздец, пацанов положили. Троих сразу, ведь стреляли в упор. Организованная поставка оружия, они били на поражение, никого не щадя. Наши не ожидали, не были готовы, тогда как их уже ждали в засаде десять человек.
Мой брат лег, и Денис, брат Вальца, тоже, сам он получил ранение.
Скандал, расследование, разборки. Полетели погоны, должности затрещали по швам. Я ушел с поста как руководитель операции. Точнее, меня деликатно “ушли”.
Максим был убит на месте. Сначала эти скоты над ним издевались, а после всадили пулю в висок, и, пока я занимался похоронами брата и своей карьеры, майор Круглов примерял на себя новые погоны. Дальше он купил недвижимость за слитую жизнь наших парней, своих же, по сути, коллег, хоть и был обычной рядовой крысой.
Прошло время, Круглик прятался от меня последние месяцы, но все имеет свойство заканчиваться. Сколько бы десятков раз он ни переезжал, где бы ни таскался и под кем ни пытался ходить, от меня не скрыться.
Мы гнали его отовсюду, как крысу, и в конечном итоге он вылез наружу. Уже без поддержки братков и бандитов, ведь те, кому он продавался, в итоге сами же его и сдали.
Когда запахло жареным, этот крыс бежал с тонущего корабля, бросил все и таскал за собой дочь. Свою родную кровь, точно такую же тварь, как и он!
***
И вот настал час расплаты. Я не пожалел лучшего ружья и патронов. Мы были готовы, вооружены и собраны, вот только наживка изменилась, хотя особой роли это уже не играло.
Я хотел мести. Я приехал сюда убивать. Круглова и все, что имело к нему хоть какое-то отношение.
Его дочь тряслась как заяц. Казалось, что я улавливаю не только ее хилое дыхание, но и стук сердца. Оно колотилось у нее как бешеное, что лишь сильнее подхлестывало мою ненависть.