В горле ком, может нужно сказать еще что-то, но медлить нельзя. Сбрасываю с себя куртку, заворачиваю в нее малышку. Подхватываю на руки, несу домой. Она легче пушинки и совершенно замерзшая. Только держись, моя смелая, маленькая разбойница. Только не вздумай засыпать.
Пока поднимаюсь в лифте, судорожно соображаю? Может сразу скорую?
Нет! Нельзя. Документов-то на девочку нет. Еще заберут в детский дом. Нафиг!
Заношу домой крошку. Укладываю на кровать, начинаю раздевать.
Девочка начинает плакать.
- Нет, мне холодно. Не надо! Отстаньте! За мной скоро папа придет и меня заберет.
- Я уже пришел, Машенька. Давай. Надо снять курточку.
Распахивает глаза.
- А это правда ты? Или я заснула, и ты мне снишься?
- Правда я. Давай. Слушайся папу, - кивает, прекращает истерику. Зато ее начинает Ленка за моей спиной.
- Папа? Какой нахрен папа? Ты что, совсем оборзел, Озеров? Ты откуда чужого ребенка притащил?
- Прекрати орать, а? Лучше помоги! Она замерзла, ты видишь? - пытаюсь остудить Ленку взглядом. Но она не поддается.
- И? А я здесь причем? Где ее мать?
- Если бы я знал, где ее мать!
- Мама потерялась! - шепчет Машенька.
- Потерялась? Давно?
- Две недели назад.
Вопросов много, но это все потом. Сейчас надо согреть крошку.
- Лена, пойди чаю горячего сделай с лимоном. Быстро!
- А ты не командуй! - психует она.
- А ты меня не беси!
Уходит, обдав меня гневным взглядом, а я скидываю верхние вещи в кучу около кровати, надеваю на Машу свой теплый свитер, закутываю в одеяло почти с головой, включаю обогреватель.
Девочка дрожит. Надеюсь, это признак того, что начинает отогреваться.
Может ванну горячую? А может и не стоит. Я же не врач, и в детях ничего не понимаю.
Ленка приносит чай, с психом ставит на тумбочку и выходит прочь.
Отлично! Не можешь помочь, так хоть не мешай!
- Маша! Машенька! - зову девочку. - Давай горячего выпьем. Тебе согреться нужно. Открывает сонные глазки, какие же они у нее голубые. А волосы торчат непослушными кудрями. Убираю их ей за ушко. - Давай!
Послушно пьет, обнимая кружку ручками. Дует на горячий чай, я ей помогаю. Она вдруг стреляет в меня своими глазищами.
- А ты правда мой папа?
- Я не знаю, малышка. Но по всей видимости, я знал твою маму.
- А почему тогда вы не поженились? - допрос с пристрастием.
- Ну, мы потерялись. Поссорились, я уехал. Так бывает.
- Но если бы ты знал обо мне, ты бы вернулся? - хороший вопрос. И что на это ответить. И ведь не соврешь же. Этот голубой взгляд не хуже детектора!
- Мне сложно ответить тебе. Я если честно, даже не помню, как зовут твою маму. Мы были знакомы совсем недолго.
- Маму зовут Полина, - ага. Полина, значит, память моя не безнадежна. Но сейчас меня волнует кое-что более важное.
- А теперь скажи-ка мне. Как ты оказалась под моей дверью? Откуда у тебя письмо, и где твоя мама?
Маша тяжело вздыхает.
- Это длинная история. Можно я потом расскажу?
- Можно.
- Ты не прогонишь меня? Твоя жена мне очень не рада.
- Лена мне не жена, - как обозначить ее статус более понятно для ребенка, я не знаю. - Подруга.
- А братики или сестрички у меня есть? - хитро прищуривается девочка. Настоящая партизанка.
- Нет, - надеюсь. Если конечно же ты, Озеров, не накосячил еще где-нибудь.
- Я очень спать хочу, - грустно вздыхает Машенька. - Я ночью не могла заснуть, мне страшно было.
- А где ты вообще ночевала, маленькая? Я тебя вчера вечером искал, выходил на улицу, но нигде не увидел.
- Я внизу спряталась. Там такая комната большая, где трубы. Я там сидела. Не знала, куда идти. Думала, что ты не поверил или просто решил, что я тебе не нужна.
Что сказать ей? Что делать с этой надеждой в детских глазах? Я ведь еще ничего не решил. Поэтому просто молчу. Машенька же, еще раз тяжело вздохнув, начинает сонно моргать, постепенно засыпает, а я не могу никак отойти от нее. Сижу в полном шоке.
Дочь! Это как же тебя так угораздило, Озеров?
И что теперь делать? Это ж задница полная. Встрял ты по самое не могу!
Вот именно, что не могу! Выгнать ее не могу, и оставить…
А может она все-таки не моя? Надо скорее найти Незабудку и вернуть девочку ей. А дальше уже разбираться, кто там кому отец. Может еще и пронесет, окажется девочка дочкой тому кренделю с цветами. Или еще кому.
Выхожу на кухню, тихо прикрываю дверь. Ленка стоит, уперев руки в бока. Взгляд бычий. Сейчас будет у нас родео.
- Ну!? - требует она объяснений. А я ничего не хочу говорить. Правда ей все равно не понравится.
- Что "ну"?