— Неа, — сказала Райли. — Ни о чем.
— Тебя что, ничему не учат в школе? — Он прислонился к дубу, всем своим видом показывая, как ему надоело объяснять простые вещи недалеким людям. — Я — Озимандиа, я — сильный царь царей! Взгляните на мои великие деянья, владыки всех времен, всех стран и всех морей! [3]— Заметив, что она выглядит обескураженной, он добавил: — Перси Биши Шелли?
— Я не читаю мертвых поэтов, — сказала она и растянулась на спальном мешке; выпитое вино давало о себе знать.
— Только мертвые по-настоящему ценны, — ответил некромант и переключил внимание на Эйден. — А ты что тут делаешь, ведьмочка?
— Составляю компанию ловцу, — холодно ответила Эйден.
— Тебе лучше не вмешиваться. Если ты не послушаешься… у тебя будут проблемы.
— Предупреждение принято, — спокойно ответила она. — И отвергнуто. Удивлена, что тебя интересует умерший ловец.
— Я не обязан ничего объяснять таким, как ты. — Озимандиа перевел свои бездонные глаза на Райли. — Ты меня не боишься. Я должен исправить это недоразумение.
Райли ждала, что он сделает что-нибудь мерзкое, бросится на круг, сотворит что-нибудь вызывающее мурашки. Вместо этого вокруг него поднялся вихрь, закружил листья, и некромант исчез в темноте ночи.
Это было самое меньшее из того, что он мог сделать.
— Я доберусь до тебя, милый… — пробормотала ведьма и икнула.
Эйден даже не улыбалась.
— Ого, а тебя, он, похоже, испугал. Кто он такой? — спросила Райли. — И зачем ему понадобился папа?
— На самом деле, я не знаю. Это совсем на него не похоже. Он оживляет мертвецов, чтобы получить знания, поэтому он самый сильный из всех некромантов.
— Мастера-ловцы знают больше всех остальных, может, поэтому он хочет завладеть папой.
Эйден пожала плечами:
— Озимандиа контролирует не только мертвых, но и живых. Он использует черную магию, и говорят, что он знает, как попасть из одного мира в другой. Он владеет…
— Стоп! Еще раз и доступно, пожалуйста.
Сурово посмотрев на Райли, ведьма вылила себе в бокал остаток вина и залпом выпила его.
— Доступно? — спросила она, убирая пустые бокалы в корзинку для пикника.
Райли кивнула.
— Ты вляпалась по самое некуда.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ
Морщась от боли, Райли заставила себя вылезти из машины.
— Это так неправильно, — бормотала она, растирая виски. Если кто-нибудь умеет делать вино, от которого не бывает похмелья, то почему не ведьмы?
«Но они не умеют». Она проснулась с раскалывающейся головой, сухими глазами и отчаянным желанием лечь, свернуться клубочком и умереть.
«Мне нужен аспирин. Любой. Прямо сейчас».
Она застонала и заставила себя сделать глоток воды, надеясь, что это поможет. Еле передвигая ноги, Райли зашла внутрь и увидела Саймона. Он как ни в чем не бывало убирал дерьмо под клетками демонов.
Заметив ее, он выключил воду и присвистнул.
— Ого, — сказал он. — Нелегко тебе. — Она кивнула. — Я что-то пропустил?
«Речь, очевидно, не о встрече с самым серьезным некромантом в городе?»
— Вчера все было спокойно.
Саймон оценил ее длинную черную юбку, результат того, что она уже неделю ничего не стирала.
— У тебя есть щиколотки? — пошутил он. — Кто бы мог подумать?
— Я не в настроении шутить, — сказала она. — Слишком много ведьминского вина.
— Я должен был предупредить тебя. Слышал, у них оно очень крепкое.
— Точно. Итак, какие планы на сегодня? — спросила она. — Пожалуйста, скажи мне, что Харпер спит и не собирается орать на меня.
Саймон смотал шланг и только потом ответил:
— В Пьедмонтском парке бегает тройбан. Он пытался сожрать таксу, которую выгуливала обратившаяся к нам женщина.
Сегодня Райли совсем не хотелось иметь дело с демоном, питающимся собаками.
Словно прочитав ее мысли, Саймон добавил:
— Ты не участвуешь.
— Слава Всевышнему.
— Харпер хочет, чтобы ты вычистила всю пластиковую тару для вторичного использования. Я покажу тебе, как это делать. Тебе тут работы на весь день хватит.
— Вечером будет собрание Гильдии, а затем у меня встреча с отцом.
— Ах да, звонил Бек, хотел узнать, как ты, — вспомнил Саймон. — Он говорит, что ты его игнорируешь, и просил передать, что не изменит своего решения, что бы это ни значило.
«Размечтался». Она достала телефон — пять сообщений, все от деревенщины. Не читая, она удалила их.
Послышался скрип пружин, и в дверях появился их мастер.
— Почему ты, черт побери, еще здесь, — сказал он, уставившись на Райли. Затем он заметил, что на ней надета юбка, и с отвращением покачал головой.
«И даже не подумает извиниться».
— Пойдем, покажу, что ты должна сделать, — сказал Саймон.
Задание было неинтересным и нудным. Сначала ей нужно было рассортировать бутылки из-под Святой воды по размеру, затем по номеру партии, а потом занести эту информацию в специальную форму.
— Всяко лучше, чем выгребать дерьмо демонов, — заметил Саймон. Но у него получилось скрыть облегчение, что у Харпера появился младший ученик, на которого тот свалил всю грязную работу.
Райли посмотрела на груду пластиковых бутылок и засомневалась:
— Какая городским властям разница, какие бутылки отправляются на перерабатывающий завод.
— Им все равно, а вот Харперу нет. Если ты собираешь тару для переработки, то должен вести отчеты.
— Ему за это платят?
— Пятьдесят центов за штуку.
«Так она и знала». Все дело в деньгах.
— Давайте, пошевеливайтесь! — крикнул мастер. Бросив еще один свирепый взгляд в ее сторону, Харпер с шумом вышел из дома в сопровождении своего старшего ученика.
«Он, должно быть, спит на кровати из гвоздей. Должна же быть какая-нибудь причина его дурного характера».
На улице было прохладно, и на свежем воздухе Райли стало легче. Она расставила бутылки по высоте, как солдат, в специальные ящики на заднем дворе, убедившись, что они не касаются кучи навоза, собранного от демонов, и дохлых тараканов.
«Восемьдесят семь пятилитровых бутылок, семьдесят три литровые и сорок девять полулитровых». Итого около сотни баксов — неплохая прибавка к зарплате Харпера.
— Вот истинная сущность ловли демонов, — брюзжала она. — Люциферу это должно понравиться.
Просматривая учетные записи, она выяснила, что ее парень делал последнюю инвентаризацию три недели назад, а потом еще за три недели до этого и так восемь месяцев подряд. Предыдущие страницы заполнены Джексоном, сейчас младшим ловцом. Когда-нибудь новый ученик Харпера будет просматривать эти бумаги и мечтать о том, что однажды он тоже станет младшим ловцом.
«Он, как и все, будет люто ненавидеть Харпера».
Райли строчку за строчкой, аккуратно заполнила все графы. Ей пришлось нелегко, так как на некоторых бутылках этикетки были практически нечитаемыми. На десятой пятилитровой бутылке она задумалась: на всех бутылках из одной партии должна совпадать дата освящения, но на той, которую она держала в руках, дата отличалась.
«Бред какой-то». Она сходила умылась и вернулась к работе.
— Наверное, кто-то ошибся, — предположила она, — и приклеил не ту этикетку. — Такое иногда случается, особенно с похмелья, как у нее сейчас.
Разобрав все бутылки, Райли выяснила, что на сорока двух из них не совпадают номера партий и даты розлива. На одной полулитровой бутылке говорилось, что она была освящена неделю назад, тогда как, судя по этикетке на другой бутылке из той же партии, ее освятили десять дней назад.
Она пролистала отчет назад и посмотрела графы, заполненные Саймоном, — все в порядке. У Джексона тоже никаких ошибок. Что-то произошло за последние три недели.
— Почему это обязательно должно было произойти со мной? — Она знала, что все равно окажется виноватой несмотря на то, что не сделала ничего плохого. — Может ли такое быть, что они разделяют партии и освящают их по отдельности?