За стойкой сидел мужчина. Вскоре выяснилось, что это был Жерар, местный завсегдатай. Верный клиент настойчиво требовал стаканчик белого вина, и Поль поспешно прошел за стойку, чтобы обслужить его здоровой рукой. Жерар разговорился с вновь обретенным официантом, упомянув о своем отчаянии, когда он обнаружил, что его любимое заведение закрыто, и о том, что уже подумывал открыть конкурирующее кафе. Лола завершила свой обход и встала посреди кафе, скрестив руки на груди. Резвясь, ностальгия перепрыгивала из эпохи в эпоху. Перре со своим цветком предместья умолк. Жоржет Плана вносила свою ботаническую лепту, распевая «Рикита, прекрасный цветок Явы», и жаждала любви и поцелуев, как все или почти все.
— Может быть, им надоело коллекционировать деньги и скатерки, и они отправились в Папуа-Новую Гвинею? — предположила Ингрид. — Между прочим, и нам не мешало бы туда отправиться. Предпочитаю комаров червям.
Лола стояла в той же позе, уставившись в потолок цвета старого шоколада с молоком с рядами неоновых лампочек.
— Послушай меня, Поль, дружок. Я пошел к Ненессу, ты его знаешь, это владелец «Трех Столбов». Только представь себе, двадцать лет ноги моей там не было, — вещал завсегдатай Жерар.
— Тише! — приказала Лола. — Поль, выключи радио!
— Кто эта решительная дама? — спросил завсегдатай Жерар.
Поль приложил к губам палец, прежде чем прервать пение Жоржет Плана. Лола закрыла глаза и прислушалась. Вскоре те и другие услышали слабые глухие удары, раздававшиеся через равные промежутки времени. Лола пошла на многообещающий стук, за ней Ингрид и следом Поль. Шествие замыкал клиент, прихвативший свой стакан и, как и все, направивший свои стопы к погребу. Лола приложила ухо к двери. Кто-то, как метроном, отбивал такт неопознанным предметом. Жерар спросил, кто бы это мог быть, и ему объяснили, что хозяева не отзываются. Лола заявила, что дверь слишком тяжелая, чтобы ее можно было взломать штопором, даже самым шикарным. Или кроссовкой-мачете.
— В общем, нужна хорошая дрель, — объяснила она присутствующим.
— А еще лучше хорошая электрическая пила, — отозвался Жерар. — Замок старинный, вам повезло, девочки! К нему так просто не подступишься, хитрая штука. А у меня как раз есть приличная пила.
— Мы ее реквизируем! — объявила Лола. — Ингрид, ты пойдешь с мсье Жераром, чтобы он поскорее возвращался с инструментом.
Клиент обозрел Ингрид и широкой улыбкой подтвердил свое пристрастие к приключениям с утра пораньше и к высоким блондинкам, Поль машинально включил радио.
Когда Ингрид и Жерар вернулись с пилой, Лола слушала песню Полин Картон, устроившись в баре в обществе кофе, приготовленного Полем. Сила привычки обязывает. И парень опять хлопотал по хозяйству возле кипятильника с фильтром. Клиент потребовал, чтобы ему снова плеснули белого, прежде чем идти на приступ двери. Он засучил рукава, поплевал на ладони, подмигнул Ингрид и взялся за дело, подхватив припев песенки Картон. И умолк, как только замок поддался, а за дверью показалось изнуренное лицо мужчины с бутылочным осколком в руке.
Лола велела всем посторониться. Поль бросился помогать дядюшке Люсьену. Несмотря на хромоту, он быстро усадил его, сбегал за стойку, намочил полотенце и положил ему на лоб. Завсегдатай старался вернуть хозяина к жизни, вливая ему в рот свое вино, но тот не мог разомкнуть губы и сидел, выпучив глаза, словно перед ним стояло страшное видение.
Лола включила в погребе свет и знаком приказала Ингрид идти за ней. Вонь испражнений, смешанная с запахом пива, ударила им в нос. Бывший комиссар держалась стойко, американка натянула майку себе на лицо. Они обнаружили свернувшуюся на матраце пожилую женщину, едва дышавшую. Осторожно подняли ее и отнесли наверх. Поль отыскал одеяло, расстелил на полу, и на него уложили хозяйку. Лола вызвала «скорую».
— Моя Мари-Жанна! Она ведь не умерла?
— Нет, успокойтесь, сейчас приедет «скорая». Кто это с вами так поступил, мсье?
— Один псих, — пробормотал хозяин. — Совсем чокнутый!
— Как он выглядел?
— Коротышка в грязном халате и с печальной как смерть физиономией. Он нам угрожал! Револьвером, представляете! И запер нас. Чтобы мы поплатились, так он нам сказал! Есть было нечего, душно, и приходилось пить пиво, чтобы не умереть от жажды. Мари-Жанна не хотела, но пришлось…
— Чтобы вы поплатились? Но за что?
— За зло, которое мы якобы причинили. Это все из-за Поля! — проскрежетал старый Люсьен, кидаясь на племянника, который отступил, машинально подняв руку, чтобы защитить лицо.
Но владелец кафе вдруг остановился, словно охваченный страхом, и Лола сделала вывод, что он в последний раз решился на нечто подобное.
— Успокойтесь. Причем тут Поль?
— Тот псих хотел отомстить за моего идиота-племянника. Он осмелился утверждать, что мы эксплуататоры и что Поль из-за нас разбился, упав с лестницы! Вы только подумайте!
26
Ингрид и Лола вернулись в суматоху отделения скорой помощи. Ингрид рассказала подруге все, что знала об уборщике с лицом печального домового. Они дождались измученного Диего, сообщившего им новости. Старая Мари-Жанна поправится. Ее вовремя освободили из подвала, где она провела не меньше двух суток. Она точно описала Адама Нона. Диего и подумать не мог, что этот человечек, всегда такой внимательный к больным, мог угрожать оружием семидесятилетним хозяевам кафе и держать их в погребе, пока не последует смерть. Как бы то ни было, Нона так и не нашли.
— В каком часу он начинает работу? — спросила Лола.
— Никогда не обращал внимания. Адам как будто всегда был здесь. Хотя, если подумать, у него было странное расписание. Но это еще не значит, что он убийца.
— Ты мне как-то сказал, что считаешь его loco, — вставила Ингрид.
— Он больше времени проводил, слушая жалобы больных, чем общаясь с коллегами. Этим все и ограничивалось.
— Ты мог бы найти его адрес в отделе кадров?
Диего согласился, и они предложили ему перекусить с ними в «Канон-дез-Ами». Лола не решалась в этом признаться, но, несмотря на бурные события, ее терзал волчий голод. Она проглотила большую порцию омлета с ветчиной и сыром, пока Ингрид клевала булочку с маслом. Диего подошел к ним и поздоровался с хозяином. Тому хотелось поболтать, но медбрат вежливо прервал его.
— В больнице паника. Заведующий кадрами рвет и мечет. На самом деле Адама не существует.
— Что за бред? — удивилась Лола.
— У администрации нет его личного дела. И нет никакого контракта о приеме на работу.
— Адам работал нелегально?
— И этого нельзя сказать, потому что никто никогда не платил ему ни гроша.
— Разве такое возможно? — вытаращила глаза Ингрид.
— В таком необъятном улье, как больница Святого Фелиция, возможно все, — недовольно заявила Лола. — Достаточно белого халата, швабры, да если он еще и вел себя неприметно, — и дело в шляпе. Кто-то же прожил пятнадцать лет в одном из терминалов аэропорта Шарля де Голля!
— Как же отыскать Адама Нона без адреса?
Лола краем глаза наблюдала за задумчивым лицом Диего. Ингрид, не в силах разобраться в произошедшем и высказать какое-либо предположение, пыталась отбить воспоминание о вони в погребе «У Люлю», потягивая отвар ромашки. Снова и снова она вспоминала Жерара, бьющегося с дверью, растерянную и злобную физиономию Люсьена, изможденное лицо его жены. И представляла себе Адама Нона у постели Поля. Что же он мог ему рассказать? Очевидно, произошла подмена. Поль поведал уборщику о своей повседневной жизни, а тот решил, что она слишком грустна и несправедлива, чтобы оставить все как есть. Он преподнес урок жизни двум престарелым эксплуататорам, подкрепив его угрозой применить оружие. А если бы никто не пришел им на выручку? Долго бы еще протянули эти потерпевшие крушение с «Медузы»[37] в своем море пива?
37
В 1816 г. потерпел крушение фрегат «Медуза», шедший из Франции в Сенегал. Часть пассажиров спаслась на плоту, их подобрали в открытом море только на двенадцатый день, когда многие уже погибли от жажды и лишений. Здесь имеется в виду широко известная картина Теодора Жерико «Плот «Медузы».