Ася постучала по стволу:
- Тук-тук, есть кто дома?
- Пока да, - скрипнуло дерево голосом де ля Серна. – Но мне очень плохо. Я гнию.
- А ты чем болел, напомни?
- Рак легких! – с готовностью выдал посол Гондураса. – Ты разве не знаешь теперь?
- Кажется, знаю. Но у меня не то, чтобы много времени было на адаптацию! Меня кажется только недавно сожрали. И то не факт.
- Сожрали все-таки, - с явным облегчением сказал Мартин. – Что ж, это уже что-то.
- Черный шаман – это ведь твоя болезнь?
- Что?
- Его нет на самом деле, он давно умер! – пораженная собственной догадкой, проговорила Ася. – Он – твоя болезнь. Ты дал ей лицо и имя.
- Очень смешно! – обиделся учитель.
- А все-таки подумай!
Кости черного шамана теперь валялись где попало, но гниль со ствола так и не ушла. Более того, она продолжала расползаться, и Асе стало не по себе – а вдруг она погубила вселенную, легкомысленно согласившись отдать Мартину привилегию побыть деревом. Хотя кому она врет, деревом ей быть совсем не хотелось, наверное, поэтому и вышло так легко сбагрить эту обязанность! Только сказала «да» - и пожалуйста, уже новое мировое древо тянется к полярной звезде из глубин Туонелы.
А что у дерева проблемы с головой такого масштаба – этого она не учла. Думала, само пройдет. И что теперь с ним делать?
- Мартин, ты мертв, - напомнила она, лихорадочно пытаясь подобрать новые, более убедительные доводы. – Лет двести уже. Какой у тебя может быть рак? Ну подумай сам! Ты же привидение!
- Насчет последнего не уверен, - задумался де ля Серна.
- Как ты можешь болеть, если ты уже помер? – надавила Ася. – Это попросту невозможно!
- Я, наверное, привык... – с некоторым смущением признал учитель.
- Отвыкай! А то ты будешь очень хреновое дерево!
- Заметил уже.
- И я стану деревом сама, - добавила девушка. – Даже если мне этого очень не хочется. Но это фигня по сравнению с тем, что ты сейчас со своей привычкой болеть нечаянно сгноишь всю вселенную!
- Помоги мне!
- Да уже, слепой ты идиот! – заорала Ася на все чертоги. – Уже помогаю! Куда, блин, больше! Или бери себя в руки, в ветки, что у тебя там теперь, или вылезай оттуда – сама постою! Считаю до десяти! Раз, два, три...
На счете пять миры, которые Мартин держал на ветках, тоненько, жалобно зазвенели, и на секунду Асе показалось, что она ошиблась, а потом, что учитель и вовсе психанет и уронит их все на пол, и будет долго, тщательно после этого страдать. Но дерево, хоть тряслось так, будто персонально для него в стылом и одновременно тухлом воздухе подземных чертогов устроили штормовое предупреждение, все-таки выстояло. На счете восемь оно замерло так, будто его сковали крещенские морозы. А на счете десять гниль, распространившаяся уже почти на весь ствол, начала медленно опадать на пол чешуйками.
Мартин молчал.
Наверное, ему было очень тяжело.
Ася перестала считать и зачарованно смотрела, как идет в мертвом черном мире такой же черный снег.
- Так-то получше, - подумала она.
- Ты безумный Сорьонен, - сказало вдруг дерево. – Еще хуже отца. Вы психи, каких поискать.
- От психа слышу, - отмахнулась Ася. – Помогло же?
- Помогло, - нехотя признал учитель. – В отличие от твоего папы, ты пошла до конца. Спасибо.
Ася перевела дух. Проблемы вселенского масштаба сыпались на нее в последнее время с завидным постоянством, стоило отбиться от одной - тут же появлялась следующая. Вот например, как ей теперь выбраться из Туонелы? Ведь, кажется, улажены уже все мыслимые и немыслимые дела!
Черный шаман повержен, древо спасено, а еще ее где-то между всем этим благополучно сожрали черти. Скорее всего. Тому, что у нее не сохранилось об этом отчетливых воспоминаний, Ася была скорее благодарна.
- Ты как, в порядке? – спросила она, постучав дерево по стволу.
- Кажется, да, - голос у бывшего посла Гондураса существенно потеплел.
- А черный?
- Не знаю, что с ним стало, - если бы мог, Мартин пожал бы плечами. – Я его больше не слышу.
- Я тоже. Скучаешь?
- Возможно, когда-нибудь начну. Это был исключительно вредный старый колдун, если хочешь знать, но он всегда был где-то рядом. Уже за это я его ценил.
- Понимаю, - сказала Ася, хотя едва ли понимала на самом деле.
Она была другой. Несмотря на то, что родителей она до недавнего времени не знала, тетка, Ян и Эрно никогда не давали ей почувствовать себя одинокой или ненужной. Она всегда знала, что семья не ударит ее в спину, даже если не вполне понимает ее увлечения и манеру сидеть до глубокой ночи у ноутбука.