- Водка! – воздев к потолку указательный палец, объявил доктор. – Наипервейшее лекарство для восточников!
Ася закатила глаза.
Волк послушно глотнул из бутылки, а потом его глаза сразу потухли и голова сонно опустилась на лапы.
- Так-то получше, - кивнул отец. – Пойдем. Надо только к дворнику зайти.
- Зачем?
- За лопатой, я полагаю. Ты же не собираешься прыгать в море?
- Ну... – Ася не стала говорить, что в общем-то, именно в этом и состоял ее изначальный план. – Лопата – это хорошо.
Пока они грелись у камина в башне доктора, погода как-то испортилась. Снег больше не падал торжественно мягкими хлопьями, а летел в лицо, колючий и мелкий. С моря задул ветер. В парке погасли фонари, тропинки замело. Асе изменения не особенно понравились, но она решила подумать об этом позже. Сначала надо было спасти каменного монстра – кто знает, не может ли он и вправду захлебнуться?
- Он, наверное, и дышать-то не умеет, - задыхаясь, сказала девушка.
Она едва поспевала за отцом. Со своими длинными ногами он шагал так быстро, что Асе, тоже, в общем-то, не маленькой и не коротконогой, приходилось почти бежать.
По ветру полоскался бесконечно большой ей красный мундир.
Заметив, что дочь не хочет с ним расставаться, Сорьонен только хмыкнул и напялил какое-то бесформенное одеяние, настолько старое и изношенное, что им побрезговало бы и огородное пугало. На голову доктор определил старую облезлую меховую шапку, годную и Чингисхану (и вполне вероятно, знававшую его лично). Лихо заломив ее на затылок, чтобы не падала на очки, отец стал похож на разбойника. Особенно с длинной лопатой для уборки снега, которую он по дороге одолжил в дворницкой.
- Странное создание, - отозвался отец. – Но забавное.
- Кстати, об этом, - пытаясь уцепиться за полу отцовского балахона, напомнила Ася. – Ян!
Сорьонен поймал ее за руку и взял на буксир.
Если бы Ася не видела перед собой отца, подумала бы – вернулся скелет. Очень уж тощая и жесткая у доктора оказалась кисть.
- Я не знаю, как его превратить обратно! – радостно сообщил доктор. – Так что пусть пока так живет.
- Не жалко тебе его?
- Жалко, - потупил глаза отец.
На набережной тоже было темно и скользко. Если и были там какие-то следы побоища, все замело. Отец достал из складок одеяния фонарь, зажег его, в задумчивости стал прохаживаться с ним вдоль черной беспокойной воды.
Ася поняла – никого они тут не найдут.
Ничего, совсем ничего не видно. А еще холодно и темно. Гостеприимный праздничный мир явил свою истинную суть и оказался ловушкой.
- Ленин! Вылезай! – закричала она, сложив ладони рупором.
Крик потонул в снегу.
Отец взял фонарь в зубы и теперь шарил в море лопатой. Парапет был высоким, но и доктора тоже ростом не обидели – он перевесился вниз наполовину и достал до воды.
- Не свались, - попросила Ася. – А то я тебя не вытащу.
- Я не утону, - пообещал доктор. – Но и твое чудовище мы так не найдем.
- Это плохо.
Отец продолжал возить по воде лопатой, Ася стояла рядом, приглядывая, чтобы он все-таки туда не рухнул, потом взялась держать фонарь. Понемногу ее накрывало отчаяние. Беспомощность – вот что Ася больше всего не любила.
Рыжий волк пронесся мимо них, красиво перелетел парапет и плюхнулся в воду, подняв миллиард ледяных брызг. Ася замерла с открытым ртом. Отец – с вытянутой в сторону моря лопатой. Яна видно не было – сразу ушел под воду.
- Это что было? – наконец, отмерла Ася.
- Дружба, я полагаю, - пожал плечами доктор. – Главное, чтоб теперь оба не утопли.
Ася уже подумала, что где-то здесь, на мели, скрывается какой-то портал в очередной мир, потому что Ян не выплывал очень долго. Но тут среди волн свет фонаря выхватил мокрые рыжие волосы, вполне человеческое лицо – с трясущимися от холода губами – и руки, в которых стоящий в ледяной воде парень держал покрытого льдом варана.
По крайней мере, до пояса никакой одежды на Яне не было.
- Ну, теперь мы хотя бы знаем, как его превращать обратно, - неловко усмехнулся доктор.
- Вылезти оттуда сможешь? – закричала Ася.
- Смогу, - стуча зубами, подтвердил Ян. – Но сначала этот булыжник у меня заберите. Тяжелый он очень.
Отец отбросил лопату, снова свесился с парапета и принял на руки Ленина. Ленин признаков жизни не подавал вообще, но Ася надеялась, что варан по обыкновению просто впал в анабиоз.
- Положим к печке поближе – оттает, - пообещала она. – Он же рептилия.