- Соглашусь, - Ковальский швыркнул носом. – У вас всегда так холодно!
- Ты бывал раньше на Севере?
- Куда мне, убогому.
- А ты? – Сорьонен обернулся к дочери.
- Ездили в школе на экскурсию. В Хельсинки. Но давно, я уже плохо помню, что там. Красиво было, дворцы всякие, памятники. Ну словом, вообще не то, что интересно в шестом классе.
Доктор понимающе хмыкнул.
- Так, на всякий случай. Давай предположим, что ты – осиротевшая дочь моего сослуживца, например. Я временно взял заботы о тебе. Или даже не я, а Вероника. Идет?
- Как скажешь, папочка, - едко улыбнулась Ася.
От мороза и стоявшей в воздухе стылой сырости у нее болело лицо.
На этот раз ничего страшного по пути не встретилось. Они просто прошли через запущенный огород, в котором из снега торчали тут и там какие-то давно высохшие одичалые кусты, перелезли через наполовину рухнувший забор и оказались на широкой проселочной дороге. Она шла мимо озера к церкви, а от нее поворачивала в деревню. Несмотря на ранний час слышалось ржание лошадей, лай собак, тянуло горьковатым печным дымом. Можно было зажмуриться и представить себе, что они поехали зимой проведать дачу. Ну, вот как все, собственно, и началось.
Ася встряхнула головой.
Зажмуриваться и что-то себе представлять в последнее время стало опасно. Перемещения по мирам перестали ее привлекать, особенно если были незапланированными.
- О чем думаешь? – окликнул ее Макс, топавший рядом.
Теперь они шли спокойно, ничего не опасаясь. Сорьонен вертел головой и пытался, наверное, определить, сильно ли изменилась деревня с его прошлого визита.
- Едва ли ты поймешь, - вздохнула Ася.
- Ну ты попробуй. Я в целом понятливый.
- Знаю, иначе бы с отцом не дружил, - хмыкнула девушка. – Это не то, что в двух словах скажешь. Про разное. Вот про деревню эту, про тетку – придем к ней сейчас, а она меня и не вспомнит. Может там вообще я тоже есть, только маленькая! Странно. И мама еще, знаешь, может, она живая тут...
- Должна быть, - тихо сказал Макс. – Я кое-какие разговоры на эту тему слышал и даже чуть-чуть понял. Хотя немецкий не моя сильная сторона.
- И как?
- Жива твоя мама.Пока что.
- Уже хорошо. Хотя она тоже меня, наверное, не признает.
- Ну, скорее всего, - пожал плечами Ковальский. – Слушай, я спросить хотел... этот Ян – он кто такой будет? Как с вашей семьей связан?
- Волк-то?
- Ну да, волк.
- Вот это не очень простой вопрос... Давай я так скажу. Я всю жизнь прожила с теткой и братом, ни маму, ни отца не знала. И вот у тетки моей, той самой, к которой мы сейчас идем, завелся молодой ухажер. Лет на пятнадцать ее младше. Бандит и хулиган, но в целом, неплохой человек. От гопников меня защищал... стоп, ты же не знаешь, кто такие гопники?
- Не знаю, - вздохнул Маруся. – Но из контекста догадался.
- Вот это Ян и есть. А потом выяснилось, что он совсем не так прост, а на самом деле – могущественный шаман, которому лет двести. И как-то он из-за отца зародился, или просто чем-то ему обязан. Короче, сложно у них все там.
- Я понял, - кивнул чему-то Макс. – Что сложно. Но мне с трудом верится,что этот волчонок – могущественный шаман.
- Пока, видимо, нет. В моем мире он размером с небольшую лошадь.
- Не хотел бы я встретить такого волка!
- Он добрый. Я раз на нем верхом даже скакала по мировому древу... – Ася на секунду себе представила, как прозвучала эта фраза для в целом не очень продвинутого Ковальского и смутилась. – Ян мне что-то типа отчима, чтоб ты понимал. В моем мире. А этот... я не знаю, откуда он. Может быть, с острова... превратится, разберемся.
- Ага, разберемся, - сумрачно подтвердил Макс.
Дом тетки стоял с противоположного края деревни. Он был большим и с виду добротным, хотя и не особенно красивым. Обычный такой дом, деревенский, с аккуратным крыльцом и невысоким забором, за которым, едва завидев отца и его небольшой отряд, рвалась с цепи пятнистая дворняга.
- Вот и пришли, - немного нервно сказал доктор. – Давайте вы молча немного постоите, а я поговорю.
Ася кивнула. Обойдя собаку, отец поднялся на крыльцо и постучал в дверь. Ставни в доме еще были заперты, но из трубы шел дым, а значит, хозяева не спали.
Долго никто не отзывался.
- Должны быть дома, - себе под нос пробормотал отец.
А потом дверь все-таки отворилась и на крыльце возник тучный светловолосый мужчина в наспех накинутом полушубке. Он что-то очень недобро спросил по-фински и попытался захлопнуть дверь, но Сорьонен его удержал. Вместе с дверью. А потом также по-фински ответил какой-то не менее забористой фразой.