Ася позвала черного шамана:
- Ты знаешь, что он хочет сделать?
- Он не знает толком и сам, - с готовностью отозвался скелет в ее голове. – Иначе бы у него получилось.
- Он призовет тебя?
- Тысячу тысяч.
- Но он ведь не родился?
- Это не преграда, а вопрос цены, - уклончиво ответил Черный. – И он ее заплатил.
- Этого не исправить?
- Нет. Сиди и смотри.
Ася задержала дыхание.
- Мне страшно, - честно сказала она. – Я бы уже ушла отсюда. Зачем смотреть, если ничего не можешь изменить?
- Твой вопрос глубже, чем может быть ответ, - рассмеялся скелет. – Я понимаю, что тебе тяжко. Но ты просила об этом сама. Хотела узнать правду. Наберись мужества и наблюдай.
Ася сжала зубы.
Скелет был прав.
Она не понимала до конца, зачем ей эта правда, но и уйти без нее уже не могла. Наверное, только это и поможет ей принять решение насчет собственной жизни. Она должна узнать, в чем ошибся отец, и не допустить, чтобы такое когда-либо повторилось.
- Когда он пойдет в нужник, выбирайся оттуда и прячься за бочками в сарае, - распорядился Черный. – Дальше все случится там.
Глава 43
В сарае было пыльно, но на удивление, не так уж душно, хотя северное солнце по-прежнему висело высоко над лесистым горизонтом. Кажется, день вообще не собирался заканчиваться. Впрочем, так и дожно быть за полярным кругом!
Ася вздохнула и попыталась найти наиболее удобное положение из всех неудобных, что были ей доступны. Она сидела, скорчившись, за бочками с зерном, теми самыми, из которых они с Лееной кормили кур. Куда, интересно знать, подевалась тетка? Может, уехала в город за покупками, или отец ее просто выдворил из дома?
Впрочем, в такой расклад верилось слабо, себя в обиду Леена не давала никогда.
Долгое время стояла тишина, и Ася успела задремать. Разговаривать со скелетом больше не хотелось, в голове была каша, и девушка решила ее не заваривать ее круче. Хватало нерадостных мыслей и так, тем более, в скором времени ей предстоит, наконец, во всем разобраться. Было страшновато и не по себе.
Ася поглядела на Ленина.
Варан, свернувшись в клубочек, спал под бочкой рядом с ней.
Наверное, это был почти самый бесполезный дракон на свете. Ну, не считая того случая, когда превратился в динозавра и помог матери спасти ее от паука в кабинете директора. Как же давно это было!
О том, что она когда-нибудь снова окажется дома, пойдет в школу или просто в гости к Кате, мечтать уже не приходилось. Гораздо вероятнее казались посещение мрачного двора Туонелы и ужин в компании остроголовых чертей с собой в качестве главного блюда.
- Сейчас начнут, - вдруг дал о себе знать черный шаман.
Интересно, он так и сидел все это время на лавочке у забора, украшая собой улицу? Неужели ни у кого не возникло вопросов?
Представив себе аналогичную картину, но возле собственного подъезда, Ася не удержалась от мстительной улыбки. По сравнению с некоторыми соседками, любившими там сиживать, мертвый саамский колдун был еще ничего. Можно сказать, даже милым.
Между тем дверь сарая отворилась со скрипом, и силуэт отца перечеркнул хлынувший в проем свет. Нагнувшись, Сорьонен тащил внутрь Марину. Она скорчилась в его руках, завернутая все в то же цветастое одеяло. Устроив жену на соломе, доктор убежал и вскоре вернулся с тазом, бубном и еще какими-то странными принадлежностями.
Ася вспомнила, что имелось у него на острове, и нервно усмехнулась.
- Он может тебя заметить, когда начнет камлать, - предупредил Черный. – И тысяча тысяч тоже.
- Это опасно?
- Кто знает. Но будь готова на всякий случай.
- Хорошо, буду, - отозвалась Ася без особого восторга. – А делать-то мне в таком случае что?
- Зови меня, - просто ответил скелет.
Ася тихо выдохнула сквозь зубы.
К счастью, разжигать в помещении костер доктор все-таки не стал. Вокруг было так сухо, и столько валялось соломы и прочей ветоши, что полыхнуло бы мигом. Но зато в тазу он заставил куриться кое-какие травы, выбранные, очевидно, не то по воспоминаниям из Великой Азии, не то по наитью. Ася зажала нос. В сарае стало трудно дышать от сладковатого терпкого дыма, и страшно представить, каково пришлось Марине. Впрочем, она лежала неподвижно и вообще уже не подавала признаков жизни.
Отец нависал над тазом, в задумчивости разглядывая бубен. Ася едва видела в полутьме, но все-таки смогла рассмотреть изображенные на нем пляшущие фигурки. Приценившись, доктор достал из кармана обломок кости и осторожно ударил по задубевшей коже. Неприятный, едва слышимый звук заставил встать дыбом волосы на затылке. Проснулся Ленин – и затем к Асиному огромному ужасу встал и на кривых лапах быстро пошагал к отцу.